От вспыхнувшей надежды я даже ухватилась одной рукой за край стола.

– А если бы кто-то сказал, что пришел из другого мира…

– Я назвал бы его психом и отправил в лечебницу для душевнобольных.

Вот и весь ответ.

– Понятно.

– Но почему вы спрашиваете?

– Просто… встретила недавно одного человека, который утверждал, что явился из-за завесы и слезно умолял меня помочь, а я совершенно не знала, что могу для него сделать. Настолько впечатлилась его речами, что постоянно о нем думала и теперь даже решилась спросить у вас.

– Лучше не разговаривать ни с кем о таком, вас могут неправильно понять.

– Спасибо за совет, – закивала я и снова принялась есть, чтобы скрыть разочарование.

Некоторое время в комнате был слышен лишь стук столовых приборов. Я усердно наполняла желудок, правитель же потягивал вино, наблюдая за каждым моим движением.

– А бледная смерть? – спросила я, отчаявшись получить воодушевляющий ответ.

– Какие необычные вопросы. Если кто-то из ваших знакомых болеет этой хворью, то ему не позавидуешь. С ним можно сразу проститься.

– И нет никаких противоядий, лекарств?

– Нет. Мои родители умерли от нее. Мучает человека довольно продолжительное время, отличается ужасным кашлем, выматывающей бессонницей и лихорадкой по вечерам.

Сердце упало в пятки, стало горько от осознания, насколько крепки наброшенные на меня сети монахинь. И ведь не убежать. Какой смысл? Чтобы потом до конца жизни корить себя за смерть сестры, потому как способов излечения «не существует»?

– Простите, что пришлось вам об этом напомнить.

– Ничего, давно это было, – опять же без особых эмоций произнес он и озвучил свой вывод: – Полагаю, открываться мне вы не желаете. Что ж, давайте я начну, может, так вам будет проще справиться со своим страхом. Как вы уже знаете, меня зовут Давир Эберон, я пятый король Хейсера и считаюсь сильнейшем ардом Элиона. Истинный дег. Не женат, до недавних пор даже не задумывался о браке, не говоря уже о любовнице.

– Почему вы все это говорите?

– Позвольте вашу руку, – сказал он, и я опасливо вложила ее в широкую ладонь.

Мужчина провел пальцем по линиям на ней, глубоко о чем-то задумался, а потом достал кончик своей косы и начал выводить сложный символ, попутно поясняя:

– Полагаю, вы с дегрой не знакомы, так бы понимали, насколько своеобразна. Она накладывает на арда многочисленные ограничения. Это расплата за подаренную природой силу.

Символ постепенно становился все сложнее. Наполнялся завитками. В какой-то момент начал переливаться алым и будто становился клеймом.

– Что вы делаете? – попыталась я выдернуть руку, но мужчина удержал.

– Не бойтесь, если ничего не выйдет, я сниму метку.

Он убрал кисть своих волос, и руна ярко засветилась, а потом внезапно исчезла, отдав покалыванием на лопатке.

– Это знак принадлежности, ничего не обязывающий, но дающим возможность чувствовать вас, миледи.

– Зачем он? – попыталась я обернуться, но ничего не увидела на своей спине. – Может, сначала нужно было спросить у меня?

– Вы уже все сказали, раздевшись передо мной. Это древняя традиция, убегающая корнями еще в те времена, когда арис и дегра были едины, что некоторые психи считают выдумкой. Девушки намерено оголялись перед мужчинами, намереваясь тем самым показать, что готовы подарить себя и согласны на любое место возле него, будь то жена, любовница или даже прислуга. В этом есть смысл, потому как она демонстрировала таким образом отсутствие на своем теле знаков принадлежности.

Чертовы монахини! Открутить бы им головы.

– Позволите? – вдруг спросил мужчина, продолжая удерживать мою руку.

– Да, – опасливо ответила я, не в силах предугадать его следующих поступков.

Правитель наклонился, положил мою ладонь на свою щеку, прижался к ней. И это выглядело так мило, нежно, что я замерла от необоснованного восторга. Глыба льда, которая нуждалась в простой ласке, чтобы растопили ее, превратили в обычного человека, полного чувств и эмоций. Камень, жаждущий жизни.

Это было самым большим откровением, которое я когда-либо слышала за прожитые годы. И от кого, от мрачного человека, одним своим видом вызывающего во мне страх.

– Другим людям сложно ко мне прикасаться, – сказал он, открыв глаза.

Теперь в них не было алого блеска, даже ушла заполняющая их чернота.

– Обычно это вызывает неудобство и отторжение. Но не у вас.

– Почему?

– Потому что вы мне полностью подходите. На вас не действует моя дегра, никак не влияет, и это огромная редкость. Вы первая и, боюсь, единственная.