Аня же бросила на меня виноватый взгляд и… уснула. Лекарь бодро попрощался и смылся из моего дома. А я остался один на руках с запакованным в пелёнки ребёнком, которого вообще-то совсем не собирался любить или баловать. Но вот заботиться пришлось.

Потому как я даже не мог положить его в кроватку, ведь боялся что-то повредить этому хрупкому созданию, которое почему-то так беззаветно и прямо с первого взгляда любила моя жена. И исключительно ради неё я уселся рядом, не выпуская младенца из рук до самого утра, под которое только и задремал сам…

А тем временем причмокивая, посапывая и пригревшись, он сладко дрых у моей груди, кажется, чувствуя себя совершенно комфортно. И ничего его не смущало. Ни то, что я его чуть не заморозил. Ни то, что он родился, покрытый инеем. Ни то, что вообще-то я совсем не его отец…

Я знала, что будет непросто, но что настолько — не догадывалась. И в момент, когда увидела перед собой бледного Дара, уже понимала, что у меня сил хватает едва-едва сделать вдох. И с каждым новым выдохом сил всё меньше. А значит, я в очередной раз не справилась.

Мыслей почти не было. Было только лицо Дара. Лишь он один стал для меня чем-то вроде якоря, который удерживал в этом мире. Казалось, отпусти он меня — и всё. Для меня всё закончится. И для моего ещё не рождённого малыша тоже. Ведь разве нужен он Дару без меня?

Я видела отчаяние на его лице, и помнится, даже удивилась этому. Неужели он настолько ко мне привязан? Ему так сложно меня терять?

Но затем произошло что-то странное. Меня будто бы напитало новыми силами. И всё случилось так быстро, что я даже и не поняла, как на моей груди оказался такой сладкий и самый красивый в мире малыш.

Ещё до этого я уже любила его. И была уверена, что буду любить и дальше. Но только когда увидела своими глазами это чудо — поняла, что эти чувства и в сравнение не идут с тем, что я ощущала к нему раньше. Теперь я была готова ради него на всё. И горы свернуть, и жизнью пожертвовать.

Если прежде я лишь надеялась, что смогу если что дать отпор Дару (вдруг он станет обижать мою крошку?), то теперь я знала — даже близко не позволю ему подойти, если захочет обидеть ребёнка. Возьму в руки сковородку, скалку, топор — что угодно. Но никогда не позволю даже попытаться причинить моему сыночку вред.

Только вот прямо сейчас Дар вроде и не собирался ничего такого делать. Он послушно, но несколько растерянно принял от лекаря малыша, сопящего в пелёнках, когда лекарь решил усыпить меня, чтобы набралась сил. Признаться, хотя мне и стало лучше после прихода Дара, я бы и сама сейчас уснула — без помощи лекаря. Тем более убедившись, что с крохой всё хорошо, и Дар держит его вполне аккуратно.

Правда, не могла не испытывать чувство вины от того, что мой малыш ему чужой, но именно ему приходится о нём заботиться сейчас, когда я не в состоянии. Но сказать это вслух, конечно же, не решилась. Уверена, он и так всё понял. По моему взгляду.

Однако это нисколько не помешало мне окунуться в крепкий и приятный сон. В нём мне снилось доброе… Улыбающаяся бабушка, смеющийся Дар, подбрасывающий на руках хохочущего темноволосого малыша…

Поэтому мне безумно не хотелось выныривать из этого состояния лёгкости и счастья. Пусть даже там я понимала, что это лишь сон. Но какой же он был приятный!

А ещё вдруг вспомнилось, что я уже видела этот странный, но хороший сон раньше. Много-много раз. И если прежде просто не понимала, что мне как раз и снился Дар с моим сыном, то теперь осознала это вполне отчётливо…

Неужели моё попадание сюда — это не случайность, а закономерность? К которой привела вся моя жизнь… Разве так оно бывает? Судьба, о которой все говорят…

Но уж чего я точно не могла ожидать, так это того — что проснувшись отдохнувшей и полной сил, обнаружу мужа сидящим рядом, лишь прислонившимся спиной к спинке кровати, и держащим на руках чужого ребёнка. А когда я приподнялась на локтях, осторожно присела (отметив, что никакого дискомфорта не ощущаю вообще! Вот это чудо!) и попыталась осторожно забрать свёрток, Дар встрепенулся и рефлекторно прижал его к себе, не отдавая.

— Дар? — позвала я тихо и сделала новую попытку.

Но нахмурившись, он не сжимал, конечно, но и не отпускал малыша, вцепившись в пелёнку…

Растерявшись в конец, я попыталась аккуратно сползти с постели, чтобы подойти с другой стороны и всё же забрать ребёнка. Но вторая тяжёлая рука Дара тут же улеглась мне на грудь, практически вжимая в матрас.

Мы лежали на чистой стороне, а испачканное белье валялось на полу. Поэтому продолжать лежать в кровати проблемы особой не было. Кроха тоже сладко посапывал. Как и Дар, не позволяющий во сне мне даже сдвинуться с места. Ну я и перестала трепыхаться. Чтобы не будить обоих.