Феликс вспомнил своих лучших аналитиков из прежней жизни, тех, кто мог увидеть паттерны там, где другие видели хаос рынка. Подобная способность, видимо, ценилась в любом мире.

– Он знал, - прошептал Феликс, дойдя до раздела о множественных реальностях, - о существовании других миров, других способов управления реальностью.

– Да, - мастер Ю кивнул, и серебристые символы в его глазах на мгновение сложились в сложную фигуру, напоминающую колесо.
– И именно это знание привело его к открытию истинной природы скверны. Он понял, что она не просто болезнь или порча, а вторжение чуждой формы реальности, где законы вероятности работают иначе.

Феликс дочитал до последних записей, и его сердце пропустило удар. На последней странице был детальный чертёж печати, той самой, что теперь находилась внутри него, но выглядела она иначе - более полной, более завершённой, словно то, что он носил, было лишь фрагментом.

– Повреждённый элемент, - он указал на спиральный символ на внешнем контуре конструкции. Изучая схему, Феликс заметил, что этот символ не просто деталь, он замыкал дополнительный круг, превращая печать в нечто более сложное и многомерное.
– Это не просто часть печати. Это ключ? Или, может быть, - он замолчал, ощущая, что правильный ответ где-то на краю понимания.

– Ключ к чему-то, что Чжан Вэй обнаружил в своём последнем путешествии, - мастер Ю поднял руку, и в воздухе появилась карта местности, сотканная из тонких линий света.
– В горах, в древнем комплексе пещер. Там он нашёл нечто, что изменило его понимание реальности. И там же он встретил свою смерть.

Феликс внимательно изучал карту, отмечая, как нити вероятностей сгущаются вокруг определённой точки, образуя темный узел, пульсирующий тревожным алым светом.

– Вы хотите, чтобы я отправился туда, - снова не вопрос, а утверждение.

Мастер Ю долго молчал, глядя на карту. Затем он поднял взгляд на Феликса, и в его белых глазах мелькнуло что-то похожее на внутреннюю борьбу.

– Я сказал, что никогда не позволю никому вернуться в эти пещеры, - медленно произнес он, - но наблюдая, как вы взаимодействуете с печатью, как реагируете на записи Чжан Вэя, - он вздохнул.
– Да, я хочу, чтобы вы завершили то, что начал мой ученик. Но сначала вам нужно научиться контролировать печать. По-настоящему контролировать, а не просто использовать обрывки памяти тела.

– Сколько у меня времени?

– Меньше, чем хотелось бы, - старик поднялся и подошёл к выходу из павильона. За полупрозрачными стенами уже сгустились сумерки, и горы слились с ночным небом в единую темную массу.
– Скверна распространяется всё быстрее. А существа, убившие Чжан Вэя, тоже что-то ищут, связанное с печатью.

Снаружи донеслись приглушенные голоса, мастер Ю напрягся, прислушиваясь.

– Не только скверна нас беспокоит, - тихо сказал он.
– Внутри самих школ есть разногласия в том, как справляться с угрозой. Некоторые считают, что нужно усиливать традиционные методы, другие готовы искать новые пути. Вам придется ориентироваться не только в борьбе со скверной, но и в сложных политических течениях нашего мира.

Феликс поднялся, чувствуя, как внутри пробуждается знакомый азарт.

– Когда начинаем обучение?

Мастер Ю улыбнулся, и в его белых глазах мелькнуло одобрение.

– Прямо сейчас. Первый урок: как превратить свой дар управления вероятностями из инстинкта в осознанное искусство.

За окнами павильона зажглись первые звезды, а вдалеке раздался звук гонга, возвещающий о начале ночных тренировок в школе Текущей Воды.

Глава 7: Павильон тысячи отражений

Рассвет в горах наступал медленно. Феликс лежал на жёсткой циновке, наблюдая, как первые лучи солнца пробиваются сквозь полупрозрачные стены его комнаты в павильоне Тысячи Отражений. За три дня, проведенных здесь после встречи с мастером Ю, он до сих пор не мог привыкнуть к этому странному материалу, создающему впечатление, будто стены дышат в такт утреннему ветру.

Где-то вдалеке зазвучал гонг – три мерных удара, отмечающих начало нового дня. Тело отреагировало автоматически, принимая позу для утренней медитации. Феликс ощутил этот диссонанс – его разум желал остаться лежать, но мышцы уже двигались, повинуясь многолетней привычке Чжан Вэя.

– Я становлюсь похож на актёра, вживающегося в роль, - подумал Феликс, наблюдая, как его руки сами складываются в первую печать дня – символ пробуждения внутренней энергии. По рукам пробежали искры силы, а нити вероятностей вокруг засветились ярче, словно приветствуя его.

За тонкой перегородкой послышались шаги, другие ученики тоже начинали свой день. Феликс прислушался к их движениям через паутину вероятностей, каждый шаг, каждый вздох создавали рябь в узоре судьбы, теперь, после практики с мастером Ю, он мог читать эти узоры всё лучше.