Он поднялся и подошёл к небольшому зеркалу на стене, из отражения на него смотрело лицо Чжан Вэя, знакомое здесь всем. С каждым днём грань между собой и Чжан Вэем становилась всё тоньше и размытее – память тела, его привычки, даже некоторые вкусы постепенно становились частью его самого.

– Достопочтенный?
– тихий голос из-за двери прервал его размышления.
– Завтрак будет подан через четверть часа.

– Благодарю, - ответил Феликс, автоматически складывая пальцы в жест признательности. Эти маленькие детали местного этикета всплывали из памяти тела сами собой, и он был благодарен за это. Одно неверное движение могло выдать его чужеродность в этом мире.

Облачившись в одежды ученика высшей ступени, тёмно-синий халат с серебряной вышивкой по краю, он вышел в коридор. Утренний свет создавал причудливую игру теней на полупрозрачных стенах, превращая каждый шаг в путешествие через меняющийся лабиринт отражений.

Феликс направился к залу, где проходили трапезы. По пути он миновал один из тренировочных двориков, где уже собрались младшие ученики для утренней практики. Их движения были синхронными, как танец, – базовые формы работы с энергией, которые он тоже помнил. Он остановился на мгновение, наблюдая за ними через паутину вероятностей, каждое движение создавало упорядоченную рябь в узоре возможностей, как круги на воде от брошенного камня.

В столовом зале пахло травяным чаем и свежим хлебом. Ученики рассаживались по старшинству, и ноги Феликса, вернее, ноги Чжан Вэя, автоматически понесли его к дальнему концу стола, где сидели старшие практики. Он отметил, как несколько человек едва заметно поклонились при его появлении, очевидно, Чжан Вэй пользовался немалым уважением.

– Доброе утро, брат Чжан, - приветствовал его сосед справа, худощавый мужчина средних лет, с внимательными глазами, в которых читалась искренняя радость от встречи.
– Рад видеть тебя снова в добром здравии. Мы все беспокоились.

Феликс кивнул, чувствуя, как нити вероятностей вокруг собеседника складываются в узор искреннего дружелюбия. Память подсказала имя – Лю Бао, давний друг Чжан Вэя, специалист по древним текстам. Образ из памяти тела дополнился: вечера за чаем и беседами о древних традициях, совместные тренировки, взаимная поддержка во время сложных испытаний. Чжан Вэй доверял этому человеку.

– Благодарю за заботу, брат Лю, - ответил он.
– Силы возвращаются с каждым днём. Мастер Ю оказал мне неоценимую помощь.

– Он редко покидает свой павильон в последние недели, - тихо заметил Лю Бао, наклонившись ближе.
– Говорят, совет школ созывает экстренное собрание по поводу распространения скверны. Ходят слухи, что школа Пылающего Разума предлагает радикальные методы борьбы.

Феликс сделал глоток чая, обдумывая эту информацию. Память тела хранила знания о политических течениях этого мира, о соперничестве между различными школами совершенствования. Школа Пылающего Разума славилась агрессивными подходами и стремлением к доминированию.

– Что говорит мастер Ю об этом?
– осторожно спросил он.

Лю Бао покачал головой.

– Он хранит мудрое молчание, как всегда, но направил Ляна с какой-то важной миссией три дня назад, тот до сих пор не вернулся.

Завтрак проходил в традиционном молчании, слышен был только стук палочек о фарфор и тихий шелест одежд. Феликс использовал это время, чтобы наблюдать за окружающими через призму своего дара. Каждый человек в зале был окружён собственным узором вероятностей, и эти узоры переплетались между собой, создавая сложную картину взаимоотношений и скрытых связей.

После трапезы он направился в библиотеку – мастер Ю дал ему задание изучить древние тексты с упоминаниями явлений, похожих на скверну. Путь лежал через внутренний сад, где журчание фонтанов смешивалось с шелестом бамбуковой рощи. Здесь, среди природной гармонии, его дар словно обострялся, нити вероятностей становились ярче, чётче, их сложный узор приобретал кристальную ясность.

Библиотека павильона Тысячи Отражений располагалась в отдельном крыле – трёхэтажном здании, чьи стены были полностью непрозрачными, защищая древние свитки от солнечного света. У входа его встретила Мэй Лин, помощница главного библиотекаря, она собирала упавшие свитки.

Мэй Лин подняла глаза, и Феликс почувствовал, как изменился узор вероятностей вокруг неё – лёгкое волнение, смешанное с радостью. Её длинные волосы были собраны в простую причёску, подчёркивающую изящество черт лица. Память тела отреагировала мгновенно – учащённое сердцебиение, тепло, разливающееся по коже, и смутные образы: вечерняя прогулка у озера, случайные прикосновения рук, несказанные слова между ними.

– Брат Чжан, - она поклонилась, прижимая свитки к груди.
– Я слышала о твоём возвращении. Все говорят об этом.