— Здесь я с Седриком согласен! — буркнул хозяин постоялого двора, — Ты, Кан, не воин никакой. То, что этого балбеса прирезал — это тебе свезло! Даже дрянной дружинник против тебя сейчас — великий воин. Походя зарежет, как куренка!

— Так я и говорю — учиться мне нужно! — кивнул парень, — Я же этого и хочу!

— Учиться он хочет! — продолжал ворчать седой, — Мы тебя с толстым за пару месяцев мечному бою не обучим. И даже за год — не обучим. Так только — чтобы меч из рук не валился, да знал с какой стороны за копье браться.

— Я буду очень стараться! Самому не хочется, чтобы какой-нибудь бродяга, походя, мечом в брюхо ткнул!

Седрик покачал головой:

— Давненько я молодых неумех не учил. Уж и забыл, как это делается.

— Ты не прибедняйся, пенек седой! Сколько через тебя новобранцев в Луке в свое время прошло, так все это умение — не забывается! Да и я, глядишь, что-то подскажу — десятником, а потом и полусотником у доппельсолднеров все же не зря был. Хоть и прав ты — давненько это было. Да! Еще нужно не забыть, что и маг должен Кана тоже учить разным своим наукам. Читать, писать и считать нормальному воину тоже нужно!

Седрик, подойдя к стене, подергал за шнур с кистью на конце.

«А я и не видел в прошлый раз этого «девайса»!».

Через некоторое время в комнату Бруно заглянула Милена и повела по сторонам своими хитренькими глазками, осмотрев и оценив всю «диспозицию»:

— Что прикажите, господин Бруно?

Седрик пробухтел недовольно:

— Слышь, Ленка! Мага позови! Скажи, дескать, чтобы не обижался, по делу зовем. И на кухню сбегай, принесли чего… Пива там, закусок каких!

«Ишь ты! Политесы старик разводит: комната мага-то — в двух шагах. Мог бы и меня послать, но — нет!».

Совещание в верхах затянулось на несколько часов. Составление программы обучения для «недоумка» и «отродья Севера», как не раз еще «приласкал» Каннута Седрик, — дело непростое и небыстрое.

«А чего обзываться было? Ну подумаешь — высказал несколько своих пожеланий!».

За время совещания и выработки решения было выпито несколько кувшинов пива — немалых, нужно отметить! Съедено энное количество окорока, умяли большой каравай свежего хлеба, а уж сколько было съедено солений разного вида? М-да — полголовы сыра еще!

И хоть Каннут пил куда как меньше остальных — в силу возраста и «хватит с тебя», но в голове приятно шумело и тянуло в сон!

«Эх! Еще бы Агнесс под бочок и вообще — лепота!».

В итоге «опытные и умудренные бойцы» махнули рукой Филипу по типу — «Принцип понятен, содержание тоже! Завтра к утру предоставить план проведения первоначальной подготовки молодого необученного!».

«Цели ясны, задачи — определены! За работу, товарищи!».

Когда Каннут уже собрался было уйти восвояси, Седрик вдруг снова взвился в припадке раздражения:

— А ну-ка, постой! Ты чего это там крестьянам с Речной наобещал? Какие-такие деньги?

Кан пожал плечами:

— Деньги на обустройство на новом месте. Посчитал, что так будет правильно!

— А с чего ты взял, что так будет правильно? Или ты здешний владетель, которому они будут платить налог? Ни хрена ты с них не получишь, понял ты, полудурок?

Старик кипел-шипел и пузырился!

— Я знаю об этом. Только они почему-то приняли меня за человека, который вправе указывать им, как поступить. А кто это, если не владетель? И пусть я не получу с них ни медяка, но… В общем, я решил, что так будет правильно!

— Ты посмотри, Бруно! Он — решил! А что ты еще решишь, глупый ты мальчишка? — продолжал «разоряться» Седрик.

Каннут насупился, но упрямо, молча смотрел на старика.

Толстяк вздохнул:

— Охолони, Седрик! Парень был в своем праве. Деньги у него есть, и эти крестьяне для него не чужие. И даже, что важнее, он для них не чужой. Иначе бы послали на хрен и никуда бы не тронулись. Сам знаешь, насколько они тут тупые и упрямые! Так что… слово — не воробей, вылетит — не поймаешь! Пусть будет так, а я присмотрю за всем этим — чтобы и лишнего не потратил, и крестьяне остались довольны. Чем демоны не шутят — а вдруг когда Каннут и впрямь станет местным владетелем?! Неплохое вложение капитала, пусть пока и не приносящее звонкой монеты. Но авторитет — он тоже капитал!

Кан почесал затылок и, набравшись наглости, все же задал вопрос, который казался ему очень немаловажным и уже давно волновал его:

— Хотелось бы спросить — а сколько денег у меня есть?

Седрик и Бруно переглянулись и несколько сконфузились. Ответил Бруно:

— Видишь ли, Каннут… Когда вы с Гавасием сюда пришли, точнее, когда он тебя сюда притащил, то через некоторое время, когда он отдал мне твои деньги на сохранение, мы договорились, что я… точнее, мы с Седриком, можем воспользоваться их частью для развития постоялого двора и таверны. Сейчас-то… сейчас я могу говорить, что практически все деньги нами возвращены. Хоть сейчас я могу тебе выдать триста золотых монет…