— Видите ли, Софья Павловна… Для этого лечения мне нужна… не знаю, как правильно назвать — сила или энергия. Как я скудным своим умишком догадался — таковую возможно собрать в природе. Лучше всего — в лесу, где много больших деревьев.

Сопровождаемый дамами, он прошел от дерева к дереву, на секунду прикасаясь руками к каждому.

— Ну что же… Я готов! — поведя рукой, Плещеев пригласил дам возвратиться в дом.

Там под пристальными взглядами вернувшейся графини и ее племянницы, Юрий, зайдя на спину Софьи, пояснил:

— Сударыня, сейчас мне потребуется немного помассировать вам руку. От плеча и до локтя, может быть — чуть ниже.

Рыжая обернулась к нему и чуть улыбнувшись, ответила:

— Да, я готова…

«Ну, тут ерунда совсем. Хотя боль-то я снял, а вот причины… Защемление нерва, что ли? Или потянула, неловко повернувшись?».

— Я бы предположил, что природа этой вашей боли — она находится не в руке, а чуть выше. Вот здесь примерно! — Плещеев чуть помассировал женщине низ шеи и плечо, — Вообще… Если говорить откровенно, вот эти неприятные ощущения идут от почти полного отсутствия нагрузки на определенную часть тела. То есть — нагрузки нет длительное время, потом вдруг вы что-то сделали, и вот… непривыкшее к тому тело подает сигнал, что это ему неловко, а посему — болезненно. Если приложить некоторые усилия, то, выполняя определенные упражнения, можно лучше подготовить тело к повседневной жизни. Это может привести даже к улучшению общего самочувствия, придать тонус…

Небольшая лекция о пользе гимнастики была прервана слугой, который принялся расставлять чайные принадлежности на столике.

— А про мою основную болезнь, про мою тревогу вы что скажите? — все-таки не выдержала Софья, когда они уже пили чай.

— Лгать не буду, Софья Павловна… болезнь ваша — крайне неприятная и грозит перейти в чахотку…

«Да что там — перейти?! Это именно она и есть. Скорее всего. Насколько это будет сложно лечить — понятия не имею. И будет ли это лечиться вообще? Все же надеюсь, что пусть не полностью вылечить, но существенно замедлить процесс мне удастся! Те же больные почки у Маши — тоже ни хрена хорошего, от этого впоследствии вполне умирают, но ведь — вылечил! Хотя… там еще нужно будет посмотреть, через месячишко, к примеру!».

— Но я полагаю, что лечение возможно. Сколько оно продлится — даже гадать не берусь. Я же уже сказал — я только учусь… Могу предложить: если я буду лечить Евпраксию Зиновьевну, то в тот же день, вторым сеансом, так скажем, я могу лечить и вас.

Было видно, что Софья удовлетворена его ответом и даже оживилась, повеселела.

— Ну а ты, милочка, что же сидишь? — обратилась графиня к Екатерине, молча слушавшей все разговоры, — Ты же жаловалась, что ногу ударила о кровать. Пусть гусар полечит тебя.

«А графиня-то — явно наслаждается моментом. Сначала одной даме плечико помял, теперь второй нужно ножку погладить. Вот же старая юмористка! А Катенька… х-м-м… чуть растеряна!».

— Юрий Александрович! А вы… можете вот так ногу полечить — прямо через платье? — немного смущенно спросила женщина.

— Через платье? Х-м-м…

Плещеев явно видел, что бабка, прикрывшись чашкой с чаем, чуть подмигнула ему, усмехнувшись краешком губ.

— Не уверен… — покачал подпоручик головой.

— Но… Вы же лечили и тетушку, и Софью прямо через ткань одежды! — усомнилась Екатерина Васильевна.

— Да, это так. Но ведь вы и сами видели, что Евпраксию Зиновьевну я лечил со спины, где платье плотно облегает тело. А Софью Павловну… я прижимал буфы рукава к руке. А у вас же… Чулки на ножке, и юбки еще, да все это плотно к коже никак не прилегает. Что же мне лечить — ткань, что ли? Так ведь то — материя неодушевленная, а сие мне недоступно.

Екатерина поджала губки, чуть нахмурившись. А графиня засмеялась:

— Ты, моя дорогая, хочешь отведать яйца, не разбив скорлупы!

— Ну же, Екатерина Васильевна, решайтесь! — мягко сказал подпоручик, — В конце концов… вы же не смущаетесь обычного доктора? А тот и осмотр проводит и руками… х-м-м…

— Но вы же не доктор! — возмутилась красавица, — То есть… я хотела сказать, что доктора все больше пожилые люди, а вы…

— Ну ведь досаждает же боль, не так ли? И синяк на ножке наверняка некрасивый, так? — увещевал Катю Плещеев, краем глаза видя, как Софья с интересом наблюдает то за ними, то за графиней, которая, сидя практически за спиной племянницы, все пытается спрятать улыбку.

— То есть… вы хотите сказать… что мне нужно раздеться? Здесь? — фыркнула Екатерина.

— Я мог бы предложить и вашу спальню, но боюсь, что это может быть превратно воспринято слугами! — развел руками Юрий, — К тому же… мне нет необходимости при лечении смотреть глазами. Довольно будет и одних рук…

Бабка, не сдержавшись, скрытно показала ему большой палец. Что, впрочем, не осталось не замеченным Софьей, которая тоже уже начала улыбаться, наблюдая за происходящим.

— То есть… я приподниму подол, а вы…, - решаясь, спросила скромница.