— Видите ли… Я бы с радостью и за вами, но… представляется это вовсе бессмысленным, ибо ваша неприступность уж давно является общеизвестной.

Красавица рассмеялась:

— Ну хоть… откровенно! И за то — спасибо. А чем же дала вам надежды Софья?

— Она также не давала никаких надежд, но… Извините, сударыня, но… Она хотя бы чаще смеется моим шуткам. А когда женщине нравится юмор мужчины, это дает определенные основания полагать, что он ей не вовсе безразличен.

— Ну, полноте… Пойдемте к столу.

Графиня была рада видеть его. По крайней мере, так сказала. К удивлению подпоручика, за столом, кроме хозяйки, ее родственницы и Софьи — никого не было.

— Что-то я недомогаю, голубчик…, - призналась бабка, — Что, в общем-то, в мои годы и естественно…

Юрий оглядел хозяйку.

«Похоже… давление у нее, да и сердце барахлит. Попробовать? А с чего начать разговор? Еще примут за шарлатана и выставят за дверь. Хотя… а тебе не все ли равно? Софья, конечно, трофей желанный, но… не настолько же я изголодался, чтобы особо держаться за гипотетическую возможность. Да я вообще не изголодался!».

В противовес хозяйке и младшим дамам Плещеев с аппетитом отдал должное мастерству повара. За обедом все крутил в голове фразы, выстраивая начало разговора. Да все никак не мог решить — с чего и как начинать.

После того как все встали из-за стола, графиня, посетовав на здоровье, хотела уйти, но…

— Извините, Евпраксия Зиновьевна! Позвольте задержать вас на минуту. Постараюсь донести до вас свое предложение внятно…

С видимым неудовольствием старуха разместилась в кресле в музыкальной комнате. Екатерина, да и Софья смотрели на подпоручика с явным осуждением и недоумением.

— Видите ли, сударыня… Я обладаю некоторым даром… назовем его — целительством, — увидев недоверие в глазах слушательниц, он тем не менее, продолжил:

— Передалось это мне, видимо, от бабки, в девичестве Абашидзе Екатерины Давидовны…

Графиня хмыкнула:

— Знавала я в молодости Екатерину. Мы не были приятельницами, но знакомы были. Вот уж не ожидала… Хотя при толике внимания можно было предположить. Вы немного походите на нее, молодой человек.

— Так вот… Как бы вас убедить? А вот что мы сделаем…, - Плещеев окинул взглядом молодых женщин, — У вас, Екатерина Васильевна, легкая мигрень. И еще — чуть побаливает правое колено. Ударились, наверное?

Не дожидаясь ответа:

— У вас, Софья Павловна… кроме вашего основного недуга, немного тянет болью в левую руку. Скорее всего, это — нервическое.

— Вы же, Евпраксия Зиновьевна, — повернулся он к хозяйке, — Кроме сильной головной боли, испытываете давление и покалывания в груди. Ну и уже привычная ломота в коленях, локтях и плече… Да, в левом плече. Ну-с… как видите, я не лукавлю. И, прислушавшись к себе, скажите — я ошибся?

«М-да… Как интересно наблюдать за ними! Хреновый я психолог. Нет, в универе курс психологии был, да и позднее приходилось разные курсы проходить типа: «Ведение переговоров» и прочие «Методы и способы тимбилдинга». Но как был хреновым психологом, таким и остался. Тут Зацепиной было бы интересно. Вроде как исследование: «Влияние характера и жизненного опыта на реакцию на неожиданное обстоятельство». И у всех сейчас разные выражения лиц: графиня насуплена, но изучает меня серьезно — насколько далеко я зашел в попытке обмануть, и зачем я это все затеял; Катенька — та даже рассержена, готова прямо сейчас выпроводить меня за двери. Еще не соотнесла мои слова со своими внутренними ощущениями, не поняла, что я прав. А вот Рыжая… Рыжая, прикусив губку, оценивает — насколько я сказал правду. Ей очень хочется мне поверить! Да она просто изрядно напугана! Напугана своей болезнью. А вот что у нее с легкими? Ну не врач я, не врач! Тут варианта, как представляется, в общем-то — два: либо хронический, изрядно запущенный бронхит, либо… М-да. Начинающийся туберкулез. И судя по воспалению… И вовсе не застарелому — скорее второй вариант. И это очень пугает женщину, очень!».

Нарушив чуть затянувшееся молчание, Плещеев встал и, подойдя к графине, чуть склонился над нею, глядя в глаза:

— Сударыня! Позвольте… Просто позвольте мне попытаться помочь вам. Я ничего не требую взамен. Если вам покажется, что я просто мошенник — выгоните меня раз и навсегда. Всего делов-то!

Старуха усмехнулась, продолжая, тем не менее без улыбки в глазах рассматривать его:

— И что ты хочешь сделать?

— Просто облегчить вам боль! Не могли бы вы чуть податься вперед, немного отодвинуться от спинки кресла? Вот так, обопритесь локтями о подлокотники… Вот! Сейчас я постараюсь вам помочь…

Попыталась влезть Катенька:

— Тетушка! Господин корнет! Потрудитесь закончить эту клоунаду!

Но старуха, видимо, приняв решение, оборвала ее:

— Помолчи, Катька! Посмотрим, что у него получится… А ты, гусар, не молчи. Говори, что хочешь делать.

— Сейчас я просто руками постараюсь снять у вас боль…, - тем временем корнет уже вовсю поводил руками вдоль спины графини, сосредоточив усилия, конечно же, в области сердца.

«М-да… тут как бы не дольше придется возиться, чем с Машей! Да это-то и понятно!».