— И что делать? Ваши предложения, господин подпоручик?

«М-да… ну — как всегда: инициатива… э-э-м-м… инициатора!».

— С десяток казачков поопытнее, да пошарить потихоньку в округе. Найти эти базы… Если я не ошибся, конечно. Найти эти базы…

— И сжечь? — посмотрел на него начштаба.

Юрий хмыкнул, поморщившись:

— Ну, поставить мины вы же мне не позволите?

Это Плещеев напомнил Веселовскому о его категорическом запрете на изготовление противопехотных мин, которые предложил тогда еще корнет. Что характерно — такая же реакция последовала и от Гордеева, и от Грымова. Дескать, а ну как — мирные подрываться начнут. Да и вообще — подлое средство!

«М-да… рвать минами через подкопы стены крепостей — это можно! Использовать брандеры и прототипы первых морских мин против кораблей — тоже додумались. А вот противопехотные — подлое оружие! Можно подумать — от подрыва стен и кораблей меньше народа гибнет! Но… м-да… Ладно! Имеем то, что имеем!».

— Я уже высказал вам свое мнение по поводу этого! — насупился начштаба.

Подпоручик вздохнул:

— Просто сжечь… смысла никакого не будет. Они поймут, что мы поняли, и организуют эти базы в других местах. Может — на версту дальше. Получше их укроют, да еще и охрану организуют. На мой взгляд, бесполезное занятие — просто сжечь! А вот взять, да и порешить тех, кто ими пользуется… Это — вернее! Конечно, лучше бы того, кто это придумал, взять за задницу… Но — тут как выйдет!

— Кто же это такой хитрый? — прошелся подполковник по кабинету.

— Турки? — предположил Юрий.

— Турки? Да нет, не похоже. Знаете, подпоручик, вы еще не так опытны… Турки — те тоже не семи пядей во лбу. С ними воевать мы уже привыкли.

— Тогда… может — англичане? — подал мысль Плещеев.

— Англичане? Вообще-то… далековато от Турции. Но… от побережья уже не так далеко. Интересно-интересно… Задумка ваша, подпоручик, интересна — это бесспорно!

— Разрешите найти охотников из казаков и лично возглавить поиск? — вскочил «попаданец»-сновидец.

Веселовский остановился, пристально посмотрел на подчиненного.

— Вновь отличиться желаете? Похвально. Только… задумка ваша по поводу казаков… Не столь хороша, как кажется на первый взгляд. Казачки, они же — что? Они ребята храбрые и умелые. Но тут… Тут нужны охотнички поопытнее в таких делах. Давайте так, подпоручик, — я подумаю. Время до листвы у нас еще есть. Немного, но — есть. Вот… А что — участвовать не передумаете?

— Никак нет! — вновь вытянулся Плещеев, — Сам задумал, самому и воплощать!

— Молодцом, господин подпоручик! Молодцом! Браво службу начинаете. Ну-с… идите, отдыхайте. А я… подумаю.

Возвращаясь домой, Плещеев задумался.

«Вот! Сам нарвался на опасное дело. Оно мне надо? Если разобраться — то не особо. Но ведь скучно же! Это все-таки сон. А так… гулянки, блуд — это, конечно, хорошо. Но ведь непременным атрибутом гусарства является и любовь к опасностям, к адреналину. А где это? Скудно с этим! Х-м-м… а вот, кстати, рядом дом Воронцовой. Ведь бабуля приглашала заходить без церемоний? А у нас и время сейчас к ужину идет, здесь почему-то называемому — обедом! Гордеев обидится? Так он — на службе, на батарее. Да и не собираюсь я за его «объектом» волочиться! Поужинать, пообмениваться взглядами с рыжей Софьей — и ничего более! М-да… что-то у меня… как про блуд, так и о Софье мысли. Хорошо бы как у Ржевского: "мадам, разрешите вам…". Но — низ-з-я! Этикет, мать его, не позволяет!».

В прошлый раз все было без затей, даже несколько скучновато. Если бы не пикировка со старой графиней, так и вообще… Гордеев пел, лишь изредка заставляя себя отлипнуть глазами от Катеньки, вгоняя ту в легкий румянец… Пел, надо признать — хорошо, куда лучше, чем сам Юрий. Корнет вел беседу с графиней, изредка переглядываясь с Софьей. Потом — раскланялись, и Плещеев утащил домой горящего неземной страстью приятеля.

— Доложи, любезный: подпоручик Плещеев с визитом к графине! — Юрий подал лакею фуражку, саблю, осмотрел себя в зеркале.

— Юрий Александрович? Как неожиданно! — подала голос вышедшая к входу Катенька, — Корнет! Вас то не дождаться, то…

— Подпоручик, сударыня! Я не вовремя? Извините, тогда — откланиваюсь! — разочарованно протянул Плещеев.

— Ну что вы! Я совсем не то хотела сказать! — немного смутилась племянница хозяйки, — А вас, получается, нужно поздравить? Вот как? И темляк аннинский?! Однако, господин подпоручик! Проходите, мы как раз собирались обедать. Тетушка будет вам очень рада!

— М-да? Это хорошо, но я бы предпочел услышать, что и вы тоже… рады! — склонил голову подпоручик.

— Я? Я… тоже рада, — Катерина немного смутилась, но все же улыбнулась, понизив голос, спросила, — Однако же… я полагала, что вы были бы больше рады радости Софьи. Разве же нет?

— То так! — кивнул Плещеев, — Но… как гусар, я рад радости при виде себя у красивых женщин. И вашей — тоже!

Красавица отмахнулась:

— Гусар… Юрий Александрович! Хоть вы не пошлите, не уподобляйтесь вашему приятелю Ростовцеву. И стоило бы все-таки определиться — за кем вы волочитесь: за мной или же за моей подругой…