На моих губах появилась тонкая улыбка. В прошлой жизни мне доводилось оказываться в куда более сложных ситуациях. И частенько противники совершали одну и ту же фатальную ошибку — недооценивали меня.

Коршунов Родион Трофимович размешивал жидкую кашу на воде, рассеянно глядя в окно на утреннюю суету Сергиева Посада. Серая муть за стеклом соответствовала его настроению, как и бесцветное варево в миске. Отставив ложку, он потянулся к карте города, приколотой к стене — вчерашняя новость о воеводе из Пограничья по фамилии Платонов требовала пометок и анализа.

Отчёты его маленьких информаторов сходились: приезжий задел Кабана, и тот готовил для него ловушку. Карандашом была отмечена избранная преступниками точка засады — старый карьер за городскими воротами. Не раз туда увозили тех, кто перешёл дорогу известному бандиту.

Дверь распахнулась без стука, прервав его размышления.

— Родион Трофимыч! — перепуганный Влад влетел в комнату, задыхаясь от бега. — Они идут сюда! Тот самый барин, к которому я вчера ночью ходил!

— Спокойно, салага. Битва не проиграна, пока у командира холодная голова, — машинально произнёс он, хотя внутри всё напряглось. — Давно видели? Сколько их?

— Двое! В соседнем переулке уже. Минуты три, не больше.

Коршунов мгновенно принял решение. Оставаться — значило нарваться на неприятный разговор. Неизвестно, что взбрело этому Платонову в голову после вчерашнего предупреждения. Быть может, решил, что за «благодетелем» кроется нечто большее, чем простая неприязнь к криминальным элементам.

— Понял тебя, карауль у окна, — распорядился он, торопливо собирая бумаги в сумку.

Заметка о возможном владимирском шпионе ушла в потайной карман старого кителя, карта с пометками — в его подкладку. Остальные записи Родион сжёг в небольшой жаровне — секретная информация не должна попасть в чужие руки. Как учили ещё на службе: «Если компрометирующий материал нельзя сжечь или утопить — хоть ешь его, но врагу не оставляй».

Извлечённый из-под кровати заранее подготовленный свёрток с предметами первой необходимости отправился в сумку. Самое ценное — некоторое количество монет различного достоинства и поддельные документы — оказалось за подкладкой протеза.

— Уже на лестнице, Трофимыч! — выпалил Влад, отскакивая от окна.

— Чёрт побери! — выругался Родион, накидывая на плечи поношенный плащ. — Бегом по запасному маршруту. И не лезь к этому аристо, понял? Встречаемся там же, где обычно.

Мальчишка кивнул и выскользнул в коридор.

Хлопнув себя по карману, где лежал потёртый револьвер, Коршунов подхватил трость и направился к заранее подготовленному лазу на чердак. Отодвинув шкаф, он обнажил узкую лестницу, ведущую в небольшой квадратный люк в потолке.

Протез подвёл в самый неподходящий момент. Старая конструкция, неумело подогнанная под культю, поддалась неестественному напряжению — крепёжный ремень лопнул, когда Родион уже был на середине лестницы. Пальцы здоровой ноги лишь слегка касались ступени, и когда протез соскользнул, Коршунов потерял равновесие, отчаянно хватаясь за лестницу.

В этот неудачный момент дверь и распахнулась.

Картина, представшая перед двумя незнакомцами, заставила бы их рассмеяться, не будь она такой напряжённой: неловко изогнувшись, одноногий пожилой мужчина повис на лестнице, мёртвой хваткой вцепившись в ступеньки, а его деревянный протез валялся на полу.

— Доброе утро, — спокойно произнёс Прохор, которого Коршунов сразу узнал по полученному описанию, осматривая комнату. — Никуда не торопитесь, надеюсь?

Родион сжал зубы и, отпустив лестницу, тяжело осел на пол. Инстинктивно рука потянулась к внутреннему карману, где покоился револьвер.

— На вашем месте я бы этого не делал, — предупредил Прохор, и воздух вокруг него слегка задрожал, сформировав несколько острых каменных игл, зависших в воздухе. — Я просто хочу поговорить, сударь… простите, не знаю вашего имени.

Коршунов замер, оценивая ситуацию.

«Землянник, и судя по всему, не слабый, — отметил он про себя. — Не меньше Подмастерья второй-третьей ступени, чтобы так беззвучно и без жестов создавать подобные конструкты».

Его опыт подсказывал, что этот аристократ, несмотря на молодость и внешнюю вежливость, опаснее, чем кажется. В его глазах читался особый холод — взгляд человека, привыкшего как принимать жёсткие решения, так и убивать на месте.

— О чём же вы хотите говорить? — спросил Родион, убирая руку от кармана и медленно отстраняясь от лестницы.

— О том, зачем вы послали мальчишку предупредить меня о ловушке Кабана, — ответил Прохор, рассеивая каменные иглы жестом руки. — Должен признать, это пробудило моё любопытство.

Коршунов слегка расслабился, но привычка не терять бдительности не позволяла ему полностью опустить защиту. Он подтянул к себе протез и начал прилаживать его обратно, сохраняя возможность быстро дотянуться до оружия.