— Чисто, — доложил Гаврила, не отрываясь от прицела.

— Нужно забрать ключи у тех, — я указал на застеклённое помещение. — Карпов, останешься там и будешь осуществлять разблокировку и блокировку проходов.

Получив один из амулетов связи, тот понятливо кивнул.

Трофейного ключа, взятого у курящего охранника хватило, чтобы преодолеть первую решётку, а дальше Карпов скинул убитых с кресла и принялся за дело, по команде открывая нужные нам секции.

Мы двинулись вглубь комплекса, планомерно проверяя каждое помещение. В коридоре встретился молодой охранник, которого Евсей мгновенно оглушил ударом рукояти пистолета. Ещё одного, пытавшегося достать оружие, я устранил сам — быстрым броском ножа в шею.

Мы преодолели три запертых решётчатых двери, постепенно углубляясь в недра здания. За последней из них обнаружился лестничный пролёт, ведущий вниз.

— Подвал, — тихо констатировал очевидное Михаил.

Спустившись, мы оказались в ещё более мрачном коридоре с бетонными стенами и редкими лампами, заполненными светокамнями, под потолком. По обе стороны тянулись металлические двери с небольшими смотровыми окошками. Это место напоминало настоящую тюрьму — сырую и зловещую.

— Что там, воевода? — прошептал Евсей.

— Карцер, — с ощутимой злостью в голосе ответил я, заглядывая в одно из окошек. — Здесь держат тех, кто не хочет подчиняться.

Пустая комната без окон, голые стены, на полу — тонкий матрас. Дверь в соседнюю камеру была открыта, и на одной из стен виднелись засохшие бурые пятна.

— Кровь, — я прикоснулся к стене.

— Воевода… — привлёк моё внимание Михаил, указав на тяжёлую резиновую дубинка лежащую на полу.

Я почувствовал, как внутри поднимается холодная ярость. Эта так называемая «лечебница» была лишь ширмой для пыток и насилия. Здесь мучили и ломали людей, превращая их в безвольных рабов. Елецкий и его приспешники заслуживали не просто поражения — они заслуживали смерти.

— Слушайте внимательно, — мой голос стал жёстким. — Меняем правила. Никакого сочувствия к персоналу больницы. Всю охрану ликвидировать. Они знали, что здесь творится, и всё равно продолжили работать.

Бойцы молча кивнули, в их глазах я видел такую же холодную решимость. В дальнем конце коридора послышались голоса. И мы бесшумно сократили дистанцию, ожидая появления врагов.

Из-за угла вышли двое охранников, что-то оживлённо обсуждая. Они не успели даже заметить нас — Михаил и Евсей сработали одновременно навалившись на противников с ножами. Один рассёк горло, щедро заливая пол кровью. Второй с хрустом вошёл под нижнюю челюсть. Тела рухнули на бетонный пол с глухим стуком.

За углом обнаружился ещё один пост охраны. На столе стояла чашка с недопитым кофе, рядом лежал журнал с пометками.

— Здесь записи о допросах, — пробормотал я, быстро просматривая страницы. — Вот он! Камера семь, допрос ведёт Маркин.

Мы бросились к указанной камере. Уже у двери услышали приглушённые голоса и звук удара. Я жестом приказал бойцам занять позиции, а сам встал у двери, доставая нож.

— В последний раз спрашиваю, — донёсся из-за двери низкий мужской голос, — кто ещё знает о наших экспериментах?

Ответа не было слышно, лишь сдавленный стон. Затем снова удар и вскрик.

Я кивнул Федоту, который одним движением открыл дверь. Не медля ни секунды, я ворвался внутрь и шагнул к крупному мужчине в форме охраны, державшему в руке окровавленный кастет. Одним плавным движением я вогнал лезвие ему под лопатку, даже не дав обернуться. Противник дёрнулся, засипев, но я надавил на рукоять, вгоняя её ещё глубже. С грохотом он рухнул на бетонный пол.

В центре комнаты, привязанный к стулу, сидел Святослав. Его лицо представляло собой сплошное месиво синяков, один глаз полностью заплыл, губы были разбиты. Одежда пропиталась кровью и потом.

— Эх, кузен, и почему мы всегда встречаемся при таких обстоятельствах? — произнёс я, быстро разрезая верёвки на его запястьях.

— Пр-рохор? — Святослав с трудом сфокусировал взгляд. — Ты… всё-таки пришёл…

— Разумеется, — я помог ему подняться. — Думал, брошу тебя здесь?

— Прости… — он закашлялся, сплёвывая кровь. — Я рассказал им… всё, что знал. Не выдержал…

— Ерунда, — отмахнулся я. — Главное, что ты жив.

— Их эксперименты… это чудовищно, — Святослав попытался выпрямиться, морщась от боли. — Елецкий уехал, но управляющий Голубев всё ещё здесь. И документы… Все доказательства…

— Хорошо, — я кивнул, принимая решение. — Тогда не будем тратить время.

Я достал магофон и набрал номер отца.

— Нужна помощь, — сказал я, когда Игнатий ответил. — Пришли два грузовика по координатам, которые сейчас отправлю. В качестве водителей используй спасённых магов.

— Сделаю, — голос отца звучал встревоженно.

Он явно хотел задать больше вопросов, но также понимал, что сейчас не самое подходящее время. Поэтому Игнатий произнёс:

— Тимур с пятёркой бойцов выехал в сторону Сергиева Посада час назад.