Воронцова вскинула подбородок, обмениваясь с новым начальником взглядами:

— Что ж, пожалуй, мне действительно пора, — спокойно ответила Анна, не прерывая «гляделок». — Кузьма Макарович, кланяйтесь от меня Казимиру Игнатьевичу. Буду рада отобедать с вами. Всего хорошего.

— И вам, Анна Витольдовна, и вам, — закивал сыщик и тут же добавил: — А что до Казимира Игнатьевича, так он нынче в госпитале дежурит.

— Благодарю, — Анна резко развернулась на каблуках и поспешила покинуть участок. За спиной послышался щелчок складного лорнета.

Выйдя на улицу, Анна глубоко вздохнула морозный воздух. Обвинение Пожарского в её отказе служить империи звучало как пощёчина. Хотя, возможно, толика истины в этом имелась — оттого и тяжело стало на сердце.

— Пусть катится к чёрту, — пробормотала Воронцова, направляясь к паровику. — Без него дел хватает.

Поршни заухали, заводя механизм, и через несколько минут Анна уже ехала по заснеженным улицам в сторону городского Императорского госпиталя имени великой княгини Елены Павловны.

Казимир Игнатьевич оказался в своём кабинете. Сидя за столом, он аккуратным бисерным почерком заполнял медицинские карты, то и дело сверяясь со своими записями.

— К вам можно? — Анна, постучав, приоткрыла дверь.

— Голубушка, часы приёма для кого указаны? — вскинулся эскулап, но, увидев Воронцову, мгновенно смягчился. — Анна Витольдовна, простите, это не вам. Просто замучили родственники — все вопрошают и вопрошают. А я не волшебник, чтобы мигом излечить всех. — Он встал из-за стола и по-отцовски обнял Воронцову. — Давайте садитесь вот сюда, на диван. Да расскажите старику, чем нынче живете, чем дышите. Я так заметил, Глеб Яковлевич за тот месяц ни разу у нас не появлялся. Истинное чудо! Или это вы на него так славно влияете?

— Да какой там, — отмахнулась Анна. — Когда Буянову я мешала влипать в истории? Но вы правы. Покамест всё идёт без эксцессов.

— Вот и славно. Я, право слово, только рад этому, — обрадовался Айболит. — Но тогда что же вас привело сюда? Неужто сами занемогли?

— В порядке. А привела меня исключительно работа, — призналась Анна.

— Ну, конечно, как я мог усомниться, — усмехнулся Казимир Игнатьевич. — Дайте-ка угадаю. Поди, по поводу вчерашнего убийства пожаловали?

— Убитый архитектор, — согласилась Анна. — Я понимаю, что вы можете мне отказать, но убитый был крёстным моей служанки Марфы, так что войдите в положение.

— Ах, какая досада. Передайте Марфе мои искренние соболезнования, — закивал эскулап. — Ну, что ж, голубушка, раз такое дело, то спрашивайте — поделюсь всем, что знаю.

— Как его убили? Чем? Во сколько? Всё, как обычно.

— Смерть наступила часов в шесть утра. Умер от двух ран: одна в животе, другая прямиком в сердце.

— Ножевое или огнестрел?

— А вот тут заминочка, — Казимир Игнатьевич прищурился. — На первый взгляд, вроде как следы от пуль, однако ж ни самих пуль, ни гильз на месте происшествия не найдено.

— Значит, магия? — Анна подалась вперёд.

— Без вашего поискового таланта работать стало, безусловно, сложнее, но да, Кузьма Макарович выявил остаточные следы магического воздействия в области ран.

— Но подождите, — Анна нахмурилась. — Ранения от магических пульсаров не оставляют ран. Ну, в некоторых случаях — покраснение кожи, точно ожоги. Хотя редко у кого атман столь силён.

— И я об этом подумал! — Казимир Игнатьевич хлопнул себя по острым коленкам. — однако повреждение имеется и магия тут явно при делах.

— Ну хорошо. — медленно проговорила Анна задумчиво глядя в окно. — возможно применение зачарованного оружия? Револьвера?

— А где пули? — тут же спросил эскулап, — и если вы предположите что убийца их вынул, так я скажу нет! Никто не притрагивался к ранам.

— Но это точно не ножевое ранение? Лезвие бывает разной формы.

— Исключено, голубушка, исключено. Я не первый год в деле и все эти ваши орудия на зубок знаю, хотя внутренне повреждения чем-то напоминают удар от колющего, но такая смесь это нонсенс! — Казимир Игнатьевич пожал плечами.

— Может это нечто новое, скажем привезенное из-за границы? — предположила Анна, ведь люди постоянно изобретают новые способы убить себе подобных.

— Всё возможно в этом мире, но остаточные следы магии как бы на что-то намекают.

— Да загадали вы мне загадку, — призналась Воронцова, морща лоб.

— Сам в удивлении, впрочем, как и Кузьма Макарович, — признался эскулап. — Голубушка, не морщитесь, вам это не к лицу.

— Я постараюсь, — улыбнулась Анна.

— Вот и славно, — согласился Казимир Игнатьевич.