— Ладно, ладно, я понял! Буду тихим! — поспешно согласился он.

Демоница рассмеялась и собиралась что-то ответить, но вдруг её ухо дёрнулось. Где-то вдалеке раздался звук — мягкий, но отчётливый удар лапой в дверь.

— Опять этот кот… — прошипела она, и в её голосе впервые прозвучало раздражение.

Василий насторожился.

— ЭТО ЧЕ БОРИС?!

Демоница резко встала, и кулон закачался на её шее.

— Он уже третий день ходит вокруг моего чертога. Вынюхивает. Царапает пороги. И самое противное — оставляет шерсть на моих коврах!

Василий едва сдержал смех. Даже здесь, в аду, Борис оставался собой — наглым, пушистым и совершенно неуправляемым.

— Он ищет меня?

— Он ищет проблемы, — демоница сняла кулон с шеи и поднесла к губам. — И если он сунется сюда…

Она приоткрыла рот, и Василий увидел, как в её глотке мерцает пламя.

— Я скормлю тебя себе на завтрак. Понял, человечишка?

Кулон снова закачался на её шее, а Василий задумался.

Борис рядом. Борис не сдаётся.

А значит, шанс ещё есть.

— А значит, и я не должен сдаваться!

Мысль пронеслась в сознании Василия, как искра по пороху. Он снова начал биться о стенки кулона — уже не просто в отчаянии, а с холодной, яростной решимостью. Стекло гудело, цепочка позвякивала, а демоница наконец не выдержала.

— Демоническую речь мы не понимаем, да? — возмущённо бросила она, срывая кулон с шеи. Её глаза вспыхнули алым, а в воздухе запахло гарью. — Что же, тогда тебе пора доставлять мне удовольствие вместо раздражения.

Василий не успел понять, что это значит — мир резко перевернулся, кулон затрясся, и через секунду он оказался...

В трусах.

— Э-э-э... — выдавил он.

— Что, человечишка, язык проглотил? — раздался сверху приглушённый голос. — А так орал, так брыкался!

Тёмное, душное пространство, обтянутое чёрным кружевом (демоница, как выяснилось, предпочитала стиль "готический соблазн"). Где-то сверху доносилось её довольное урчание:

— Ну что, человек? Теперь будешь вести себя прилично? Или тебе нравится там?

Василий онемел.

Не от страха.

Не от стыда.

А от ослепительной, бьющей в душу ярости.

— Ты... Ты даже не представляешь, как сильно ты ошиблась, — прошипел он. Голос его внезапно стал глубже, будто кто-то добавил в него десяток децибел. — Я согласен на ад! На погоню за мной материализованным кредитом! На вечные муки! Но ЭТО... Это переходит все границы.

Кулон подпрыгнул в такт шагам, и Василий с ужасом понял, что каждое движение теперь сопровождается опасным трением о полупрозрачную ткань чёрного кружева.

— Ты вообще понимаешь, что это сексуальное домогательство! — завопил он, отчаянно цепляясь за последние крохи своего достоинства.

— Ой, да ладно, — демоница равнодушно провела ладонью по бедру, и кулон с небывалой лёгкостью вдавился куда-то в тёплую складку. — Ты теперь вещь. А вещи носят там, где удобно. Мне, например, удобно, когда мой талисманчик греется... ммм... в интимной зоне.

Где-то снаружи раздался яростный кошачий вопль.

— МЯУ, СУКА!

— Ах, твой пушистый адвокат опять беспокоится, — демоница злорадно сжала кулон сильнее. — Как мило. Он даже не представляет, насколько близко мы сейчас.

Василий внезапно осознал кошмарную перспективу: если Борис всё-таки прорвётся сюда, то первое, что он увидит — это торчащую из трусов хозяйки кулона с его лучшим другом цепочку.

— Ты... ты ненормальная!

— Спасибо, дорогой, — она сладко потянулась, и кулон провалился ещё глубже. — Ох, кажется, мне начинает нравиться твой бунт. Такой... энергичный.

И здесь Василий почувствовал изменение. Плоть вокруг него вдруг стала... другой? Нет, это что-то иное. Магия?

— Ах да, — демоница игриво провела рукой по груди. — Я же забыла предупредить — моё тело источает закон греха. Через час ты будешь молить меня оставить тебя там навсегда.

Кулон начал нагреваться. Василий проглотил свой стыд и...

— БОРИС! ХВАТИТ КОГТИ МЯТЬ, В ОКНО ШУГАЙ, РАЗ ДВЕРЬ НЕ ОТКРЫТЬ!

Снаружи грохнуло, зазвенело стекло, и раздался победный вопль:

— ВАСЬ, Я ИДУ!... Стоп. Это... это её трусы? Серьёзно?

Кот замер в шоке.

Демоница рассмеялась, поглаживая трусики:

— Ну что, мальчики, один принёс удовольствие, другой справедливость?

— Ха, ты меня недооцениваешь! — закричал Василий, яростно бросаясь внутри кулона. — Борис, фас! Снизу я сам разберусь, а ты отмудохай её как следует сверху!