— Предпочитаю не строить догадок. Давайте не будем тратить время и попробуем найти хоть какие-то улики, проливающие свет на деятельность Мельникова-младшего.

В отличие от хаоса логова того же Рубченко, в кабинете покойного сына Мельникова царил идеальный порядок. Книги ровно выстроены корешок к корешку, бумаги и карандаши на столе в идеальный симметрии, нигде ни пылинки. Единственное, что выбивалось из строгой педантичности этой комнаты, больше похожей на образцовую обитель какого-нибудь академика, так это картина, подписанная в углу росчерком, похожим на звезду. В густом предрассветном тумане, зажатая между двух высотных домов, светилась вдалеке Останкинская башня.

— Ещё одна картина Анастасии Савицкой, — отметила Анна.

— Угу, — буркнул Глеб, ожидая, что начальница заинтересуется сюжетом, и что тогда прикажете отвечать? Правду? Оглянуться не успеешь, как окажешься с Лизой в соседних палатах. Но Воронцова была уже поглощена поиском улик.

— Проверьте, нет ли за ней сейфа, — сказала она.

Глеб снял картину, но открылась лишь стена.

— Не стоило и надеяться, — нарочито расстроенно проворчал он и поставил картину на пол, повернув изображением от себя.

Воронцова тем временем подошла к рабочему столу, быстро просмотрела бумаги.

— Отчеты о финансовой деятельности завода за квартал. Ничего интересного для нас.

Она положила документы обратно, попробовала дёрнуть ящик стола. Заперто.

— Надо спросить у Мельникова, может у него где-то храниться запасной ключ от стола, — сказала Анна.

— Обязательно спросим, — ответил Глеб, осторожно отстраняя её в сторону.

Он взял со стола нож для писем, вставил его в щель между ящиком и столешницей, со всей силы надавил. Треснуло дерево, тренькнуло напополам разломившееся лезвие.

— Но потом, — закончил Глеб выдвигая ящик.

— Варвар, — бросила Анна, уже с нетерпением разглядывая бумаги и письма. — Были бы вы моим подчинённым, получили бы выговор. Вы действуете непрофессионально. Нарушаете служебную этику.

— Непрофессионально, зато действенно. Я вообще простой стажер, с меня взятки гладки, — отмахнулся Глеб. — Ну, что там?

— Ничего интересного, — ответила Анна. — Финансовые отчеты, списки книг и прочая ерунда.

Когда последняя бумага была вынута из ящика, на самом дне обнаружилась маленькая записная книжка.

— А вот это уже интереснее, — Глеб в азарте прихлопнул ладонями по столу, будто наблюдал за бегами и его лошадь вырвалась вперед. — Что там?

Воронцова открыла блокнот, нахмурилась. С замиранием сердца Глеб ожидал, что это окажется тайный дневник Василия Мельникова, в котором он покается в каких-то таких страшных грехах, что хоть как-то прольет свет на загадку его смерти.

— Ну не томите, что там? — повторил он.

— Не берусь ответить точно, — ответила Анна, положила записную книжку на стол, перелистнула несколько разворотов.

Страницы были размашисто исписаны цифрами и буквами. Какие-то были зачеркнуты, некоторые подчеркнуты двойной линией, мелькали восклицательные и вопросительные знаки.

— Тринадцать, точка, ноль два, одиннадцать, П-П, семнадцать, ноль, семь, девять, А-А, — зачитал Глеб вслух несколько строк. — Что это значит?

— Вы задаете много вопросов, хотя я предпочла бы слышать от вас версии и предположения, — отчеканила Анна. — Я не знаю. Если можно представить, что цифры через точку это даты, то что значит второе число и буквы — сейчас можно только гадать.

Она хотела убрать записную книжку обратно в ящик, но Глеб выхватил её и убрал себе в карман.

— Вы что себе позволяете? — Воронцова обожгла его очередным своим фирменным взглядом. — Оставьте в покое личные вещи скончавшегося. Может ещё канделябры прихватите из дома Мельниковых, Глеб Яковлевич?

— Заберем, как потенциальную улику. Отцу сообщим. Если не пригодится — вернем. Если мы знаем, что покойный Василий Мельников как-то связан с сумасшедшей старухой, которой везде мерещатся демоны, как знать, может и это записи оберега от демонов или что-то в этом роде. Заклинания какие-то или цифры, которые ему нашептывали бесы по ночам. Это единственная подозрительная вещь из всех.

— Или просто какие-то отчеты о его любовных похождениях, — Анна неожиданно рассмеялась коротко и сразу снова посерьезнела. — Итак, что мы имеем?

— Против покойного Мельникова ничего, — Глеб пожал плечами, — кроме того, что он, возможно, в глазах сумасшедшей ведьмы Лукиной был одержим дьяволом.

— Значит, наведаемся в её ведьмин домик на болотах.

Адрес загадочного дома отыскал неугомонный Кузьма Макарович. Едва он услышал, что Глеб и Анна собираются отправиться за город на поиски госпожи Лукиной в столь неприветливое место, как тут же объявил: