— Как поживает Виктор Степанович Разумовский? — интересуюсь я.

— Пока больше не предпринимал никаких действий. Слежку продолжаем. По всей видимости, он залег на дно и ищет новые варианты, чтобы насолить вам.

— Уверен, так и есть.

Разумовский — это как злокачественная опухоль на теле империи, которую просто так не вырезать. И просто не обращать на нее внимания нельзя, а иначе она разрастется до такой степени, что метастазы захватят весь организм.

— Также у меня есть сведения, что Чурасов Семен Павлович ищет встречи, — продолжает Лаврентьев.

— Хочет пообщаться по поводу своих заводов?

— Да, его производства требуют модернизации, и он был бы не прочь передать половину на государственные нужды.

Подобный метод аристократы использовали только в крайнем случае. Когда у них самих не хватало средств на модернизацию устаревшего предприятия, они предлагали сделать это государству за половину акций. Но в таком случае это означало, что никто из других аристократов не пожелал инвестировать в этот проект. Рискованное дело.

Но если его можно модернизировать под военные нужды, то возможно оно того стоит.

— Направьте мне все документы по этому заводу, и я подумаю, — велю Сергею Захаровичу.

— Уже на вашей почте, государь, — чуть улыбается Лаврентьев.

— Не сомневался в тебе.

Мы хоть недолгое время работали вместе, но Сергей Захарович уже успел приспособиться. И показал себя как очень ответственного руководителя.

Несколько минут у меня ушло на то, чтобы взглядом изучить документы. Затем отчет разведки… Вот как — этот род хотят устранить, и основные противники — Горбовы, под страхом войны, не дают никому больше вкладываться в это производство. Очень грязные игры.

— Назначь встречу. Скорее всего, я вложусь в это предприятие, — говорю я.

А точнее пойму после личной беседы. Но у меня практически нет сомнений, что этому человеку просто нужна помощь из-за всяческий притеснений со стороны более сильных дворянских родов.

— Сделаю, — уверенным тоном отвечает Лаврентьев и отмечает что-то в своем планшете, потом поднимает на меня взгляд. — Ваше Императорское Величество, разрешите поинтересоваться? Мне интересно чисто с профессиональной точки зрения.

— Слушаю, — киваю я.

— Почему вы до сих пор не отдали приказ об уничтожении кого-то из своих братьев? Это избавит вас от множества проблем. Будь Федор или Григорий на вашем месте, они бы точно так поступили, с вами уж точно.

— Может, именно поэтому сейчас на троне нахожусь я, а не они? — усмехаюсь я.

— Звучит логично.

— Не желаешь перекусить? А потом я подробно поясню этот вопрос.

— Не стоит, ваше…

Я перебил Сергея Захаровича:

— Ты не покидал свой кабинет больше двух суток, — я беру лежащий на моем столе колокольчик, и легкий звон разносится по кабинету. — Давайте пока перейдем в соседнюю комнату.

Поднимаюсь, и мы заходим в обеденный зал. Садимся за небольшой стол, накрытый белой кружевной скатертью.

— Что-то ваши слуги не торопятся, — без укора подмечает Сергей Захарович через пять минут.

Только он это сказал, как в двери постучались.

— Входите! — разрешил я.

Двери открылись, и девушке в форме принесли нам подносы со всевозможной едой и напитками. Ароматный запах жаренного мяса и приправ наполнил комнату, да у меня самого потекли слюнки, хотя я не был особо голоден.

— Они сразу выполняли заказ, вы не переживайте, — с улыбкой ответил я Сергею Захаровичу, когда перед нами поставили тарелки с едой.

— Теперь мне стало очевидно, — ответил Лаврентьев, жадными глазами глядя на жаркое из говядины.

— Не стесняйтесь, — кивнул я.

Мы быстро пообедали. И теперь, когда у Сергея Захаровича был сытый взгляд, можно продолжать беседу:

— Смотрите. Зачем мне убивать маленькие проблемы, чтобы тем самым создавать себе большие?

— Не понимаю вас, Дмитрий Алексеевич, — помотал головой Лаврентьев.

— Я хорошо знаю и Федора, и Григория. Хорошо знаю, чего от них стоит ожидать. Многие думают, что именно они ключи к императорскому трону. Но это не так. Они лишь балласт. Да, родовитый, но балласт… А среди заговорщиков есть люди куда умнее, которые могут ими управлять, создавая мне более крупные проблемы. Смерть братьев не подарит мне ни радости, ни победы. Точнее, это будет лишь победа в сражении. А мне нужна победа в войне. Так что пусть братья вредят своими глупыми поступками не только мне, но и своим союзникам, — ухмыляюсь я.