Начнутся войны аристократов с теми, кто меня поддерживает. Будут уничтожаться здания и инфраструктуры. В городах начнется полный хаос! А всех заговорщиков сразу выявить и уничтожить не выйдет, как бы мы не пытались. Ведь стоит убить одних, на их места сразу придут другие.

Поэтому я и решил побеждать заговорщиков на их же полях сражений, как сделал с генералом Уваровым. Ведь я, по сути, просто купил его верность. А он на самом деле толковый генерал, и Федору бы крупно повезло, если бы Константин Валентинович его поддержал. Тогда он имел бы куда больше шансов свергнуть меня, чем сейчас.

Просто Константин Валентинович имеет свои слабости и свое мнение, которое не совпало с нынешними реалиями. Но теперь он дал клятву, и ему придется подчиняться.

Я продолжил читать документы:

— Изгоняю свою сестру из дворца и отправляю ее в дальнее имение в Воркуте, из которого она не имеет права выходить семь лет за проступки перед империей, — я поднял взгляд на Черепахова. — Интересно, что вам моя сестра сделала?

На этот вопрос я ответа не получил. Андрей Викторович только хмыкнул и не стал никак комментировать.

Я продолжил читать документы, и чем дальше углублялся, тем больше видел в них полного бреда. Это все явно было составлено впопыхах.

Я подписывал документы, согласно которым Черепахов будет теперь отдавать указы от моего имени.

Дальше шли мои собственные мемуары, где описывалось, что я по чистой случайности стал императором и признаю то, что эта роль мне не по плечу. Я от этого искренне страдаю и нахожусь в депрессии. У меня постоянно возникают суицидальные мысли. Я не хочу разбираться с проблемами, а хочу сразу казнить людей! И было приведено несколько десятков случаев, что я делал, чтобы специально навредить своим братьям, дабы они не заняли трон Российской империи.

Таким образом, я подписал еще тридцать документов.

— Готово. Что дальше? Могу встать и покинуть дворец? — спросил я, пододвигая папку с бумагами на край стола.

Но Андрей Викторович не спешил забирать документы.

— Практически, — усмехнулся генерал, достал из-за пояса кинжал и бросил его на мой стол. — А теперь можете убить себя. Это самый лучший вариант!

Чего и следовало ожидать… Такие люди не способны держать свое слово. Они давно забыли, что такое настоящая часть для аристократа.

— Прошу прощения, но что если я откажусь? — я с любопытством разглядывал лезвие, не прикасаясь к нему.

Изобразил на лице легкую тревогу, и судя по реакции Андрея Викторовича, он в это поверил.

— Тогда это сделаем мы. И всё будет выглядеть так, что мы явились по вашему приглашению, и вы приказали нам организовать репрессии на мирный народ. Вы уже подписали документы, где описывалось ваше душевное состояние. Всё будет совпадать. Вы не в себе, и власть вам вскружила голову, — Черепахов вновь усмехнулся, словно в мыслях он уже праздновал свою победу.

— Редкая вещь, — сказал я, продолжая рассматривать кинжал. — Артефактный кинжал. А вы понимаете, что он может повредить мою душу?

— Если бы душа существовала, — возразил генерал с усмешкой.

— Понятно, значит вы нашли сильный артефакт, но даже не знаете, как он действует, — хмыкнул я. — Он не уничтожит душу, но оставит на ней следы, которые могут помешать моему следующему перерождению.

— Мальчишка, не пудри голову, а делай, что сказано, — начал нервничать генерал. — Я могу пообещать, что все, кто поддерживал тебя, останутся живы после твоей смерти. Даю слово, что сделаю для этого всё.

Ему хотелось поскорее закончить переворот и идти праздновать. Это было заметно. Надоело генералу возиться с непутевым мальчишкой.

— А в ваших силах немногое. Может быть, вы вовсе на время разбирательства отправитесь в отпуск? А что может сделать генерал в отпуске или в поездке из другой страны, если даже не будет знать, что начались разбирательства? — серьезно спросил я. — Вы хоть понимаете, что стоите перед императором? А если человек пришёл к власти, он определенно не может быть полным дураком, за которого они меня и принимают.

Черепахов начал злиться, его щеки покраснели от ярости.

— А вы знаете, что Борис Викторович Романов, Анатолий Семёнович Романов, — так я назвал ещё шесть фамилий, — не смогли надолго сохранить корону. Знаете причину? — продолжил я.

— Мне неинтересно, не тратьте наше время, — отрезал генерал, сжимая кулаки.

Аристократы тоже заметно начали нервничать.

— Эти люди были еще хуже, чем Федор и Григорий. Их мысли были направлены отнюдь не во благо своей империи, — я все же решил ответить.