Раз Гюлер едет верхом, мне пришлось самому оседлать коня, хотя больше всего хотелось залезть в веломобиль, чтобы кто-то, с сильными ногами, отвез своего князя на встречу с… Пока не буду думать об этом, просто поеду навстречу и посмотрю в глаза…

Я сидел в седле, держась за повод и глядел на облако пыли, приближавшееся к границе города с Юга. Кто скрывался в желто-сером облаке я не знал, но раз сидящий на коне позади меня поручик Бородаев сохраняет полнейшее спокойствие, то значит ему доложили, что в этом облаке не скрывается вражеская рать. А может скрывается? Рука невольно легла на рукоять верного револьвера, правда я устыдился своих мыслей и вновь положил ее на луку седла. С такой жизнью скоро параноиком станешь, подозревая всех и каждого в измене…

От мрачных мыслей меня отвлекла маленькая фигурка человека, сидящего на черном, как уголь, коне, что вырвался из пылевой завесы и галопом помчался в нашу сторону. За спиной человека хлопали полы расстегнутого серого пыльника, похожего на тот, в который был облачен и я. За всеми этим заботами и волнениями я даже не успел помыться и переодеться, и сейчас, уверен, воняю, как козел… Я покосился на Бородаева и «других официальных лиц», что присоединились к комитету по встрече, но никто, вроде, не морщился брезгливо от немытого владыки.

Пока я размышлял о распространяемом мной амбре, всадник на вороном жеребце успел преодолеть разделявшее нас расстояние и направил коня прямо на меня. Моя кобылка недовольно всхрапнула, подалась в сторону, но было уже поздно… Легкая фигурка перескочила из седла вороного мне за спину и мою шею обвили тонкие руки, выглядывающие из пыльных рукавов макинтоша.

— Прости, прости, прости…- сухие губы торопливо целовали мою шею, Гюлер не обращала никакого внимания на окружавших нас людей: — Я надеялась успеть до твоего возвращения, но сам знаешь, как в степи бывает…

Великокняжеская резиденция. Город Покровск.

В большую медную ванну мы поместились вдвоем, так как расстаться, пусть даже ненадолго, были не в силах.

О своих похождениях я жене не рассказывал, сославшись на военную тайну, но что она только сверкнула черными глазищами. По поводу отсутствия дорогой местоблюстительницы на рабочем месте, жена торопливо рассказала, что какие-то степняки, наплевав на зимние договоренности, обозвали меня желтым земляным червяком и начали собирать коалицию, дабы пощипать богатенькие города моего княжества. Прознав про это, моя благоверная взяла конвой в две сотник конных стрелков, второй экземпляр митральезы, что начал клепать мой завод, кликнула своих «родственников», что всю зиму сидели в стойбище возле Покровска и двинулась учить вежливости дерзких земляков. По дороге жена поставила под свои, вернее, мои знамена, еще пару тысяч союзников, после чего встретилась с вражеской ратью.

К тому времени

Тех собралось уже около трех тысяч верховых, жаждавших богатой добычи. Силы были практически равны, но, после того, как Гюлер выкосила подчистую весь центра вражеского построения, перестреляв из шестиствольной установки всю племенную верхушку вражеского воинства. Фланги налетчиков не выдержали такого испытания и обратились в бегство, преследуемые воодушевленными «родственниками». В общем, Гюлер гнала остатки мятежников до границ с Джунгарией, и остановилась лишь потому, что патронов оставалось недостаточно.

Потом была дележка скота, пленных и прочей добычи, и вот теперь, как докладывала моя жена, лето только началось, а родственники и прочие союзники уже вполне удовлетворены полученными трофеями, которых их хватит до следующей летней компании. Значит, еще на год, лояльность окрестных племен обеспечена, и дорогой муж может спокойно заниматься своими мужскими игрушками, не беспокоясь о делах в тылу…

— Дорогая…- я ткнул пальцем в чуть округлившийся живот благоверной: — Говорю первый и последний раз — пока не родишь, сидишь в княжестве. Ты меня поняла?

— Да, любимый, такого больше не повторится, я буду сидеть в княжестве… — покорно кивнула Гюлер, но по лукавому блеску ее глаз я понял, что что-то в своих требованиях я сформулировал неправильно.

Глава двадцатая.

Над Сибирью.

Присматривать за своенравной и слишком самостоятельной женой я оставил своего бывшего вестового, Полянкин Крас Людинович, самого доверенного своего бойца, который был за моим плечом практически во всех, самых опасных и сложных, ситуациях. Сам же, пару дней отдохнув в объятиях соскучившейся Гюлер, вылетел на север, имея во второй кабине аэроплана запасной магический кристалл из горного хрусталя, так как перезарядка кристаллов такого объема занимало слишком много времени, и мне не хотелось оказаться в ситуации, когда надо лететь, или, тем паче, спасаться, а источник энергии оказался разряжен.

С картами в Империи, особенно территорий, располагавшихся за Уралом, была просто беда. Вольные княжества, опасаясь захватов со стороны более сильных соседей, хранили результаты топографических изысканий как самую главную военную тайну, поэтому, для прокладки маршрута у меня не было даже пачки папирос «Беломорканал». Местом встречи с кораблями моего военно-речного флота был назначен городок Самарово, где-то в районе слияния Иртыша и Оби. Этот городок и был центром вотчины рода Строгановых. Если до Тобольска, губернского имперского города, мои корабли шли, упрятав пушки мешками с товарами и подняв торговые флаги, перевозя, по документам, навербованный на рыбные промыслы охотный люд, то после того, как сторожевая башня Тобольска скрылась из виду, на мачтах взвились флаги княжества Строгановых. Мои бойцы, как и корабли со всем вооружением, были переданы в аренду княгине Ванде Гамаюновне, с отсрочкой оплаты на два года, но, под залог движимого и недвижимого имущества с учетом процентов за отсрочку платежа. В договоре, в пункте обязанности Арендодателя, было указано, что военная сила передается Арендатору в целях поддержания законности и правопорядка на территории, принадлежащей Арендатору согласно брачного договора и завещания, а также сохранности и приумножению имущества Арендатора. В общем, чисто коммерческие отношения хозяйствующих субъектов и никакой гражданской войны.