Полина держалась с детьми уверенно и мягко. Гидромантка обладала особым даром находить общий язык с малышами, что всегда вызывало моё невольное уважение.

— Давайте начнём, — я поманил пальцем первого мальчика, русоволосого крепыша лет шести. — Как тебя зовут?

— Степан, — пробормотал он, нерешительно приближаясь к кругу.

— Встань в центр, Степан, прямо над голубым кристаллом, — я указал нужное место. — И стой спокойно.

Когда мальчик занял позицию, я активировал схему, влив ещё пятнадцать капель энергии. Руны вспыхнули ярче, и нас окутало мерцающее сияние. Все замерли, наблюдая за кругом. Сегменты оставались тёмными, лишь слабый отблеск пробежал по внешнему контуру.

— Магического потенциала нет, — тихо произнёс я, выключая круг. — Спасибо, Степан, ты молодец.

Мальчик, казалось, даже не расстроился — вероятно, в таком возрасте отсутствие магии ещё не воспринимается как недостаток. Следующей была девочка с веснушками, затем близнецы с соломенными волосами. Пятеро детей прошли проверку без результатов, пока на круг не встала маленькая черноволосая девочка.

Как только Аглая, так её звали, коснулась центрального кристалла, один из сегментов засветился слабым терракотовым светом.

— У нас первый результат! — воскликнула Голицына, хлопнув в ладоши. — Посмотрите, земляная стихия!

Леонид Карпов наклонился над кругом, внимательно изучая светящийся сегмент.

— Да, бурый свет действительно указывает на связь с землёй, — подтвердил теоретик, — но свечение очень слабое. Потенциал есть, но начальный.

— Поздравляю, Аглая, — я улыбнулся девочке. — У тебя есть магический дар. Не очень сильный, но мы научим тебя им пользоваться.

Глаза малышки расширились от восторга, и, выйдя из круга, она бросилась к подругам, возбуждённо шепча им что-то на ухо. Среди младшей группы мы обнаружили ещё троих детей с магическим потенциалом — двое с начальными уровнями земляной стихии и один с огненным. Это не удивляло: земля была самой распространённой стихийной предрасположенностью в Пограничье.

— Четверо из шестнадцати, — подсчитала Василиса, когда последний ребёнок покинул круг. — Это больше, чем обычные пятнадцать процентов среди простолюдинов.

— Возможно, близость Угрюма к местам силы влияет на вероятность пробуждения дара, — предположил Карпов. — В моих исследованиях я замечал подобную закономерность.

Голицына отвела младшую группу и скоро вернулась со старшими учениками. Девятнадцать детей от двенадцати до шестнадцати лет выглядели куда серьёзнее своих младших товарищей. Они понимали значимость происходящего — обладание магией могло полностью изменить их жизненный путь.

— Кто первый? — спросил я, перезаряжая руническую схему.

Вперёд вышел высокий подросток с решительным лицом. Его звали Егором, сын кузнеца Фрола. Когда он встал на круг, мы все затаили дыхание. Рунический круг засветился, и два сегмента окрасились в насыщенный серебристый цвет.

— Металл! — взбудораженно воскликнул Карпов. — И весьма сильный потенциал для необученного.

— Неудивительно, — заметила Полина. — Он с детства помогает отцу в кузнице. Постоянный контакт с металлом мог усилить предрасположенность.

Следующие несколько подростков показали разные результаты: двое без магического потенциала, одна девочка с лёгким даром воздуха, мальчик с неопределённой стихийной склонностью.

— А теперь Матвей, — Василиса подтолкнула вперёд худощавого подростка с тёмными волосами и задумчивым взглядом.

Полина сказала, что он месяц назад сорвался с крыши, но каким-то чудом почти не пострадал. Матвей неуверенно подошёл к кругу и встал в центре. Активировав схему, я с интересом наблюдал за реакцией рун.

Эффект превзошёл все ожидания. Сегмент, отвечающий за водную стихию, вспыхнул ярко-синим, почти ослепляющим светом. Голубой кристалл в центре словно наполнился жидкостью, пульсируя в такт с биением сердца мальчика.

— Невероятно! — выдохнула Белозёрова, подаваясь вперёд.

— Сильнейший потенциал гидромантии, который я когда-либо видел у необученного ребёнка, — согласился с ней я.

— Падение могло стать катализатором, — предположил Леонид Карпов. — Сильный стресс часто пробуждает скрытый дар. Судя по интенсивности свечения, у него потенциал Подмастерья первой ступени, если не выше.

Я внимательно изучал яркость свечения сегмента. Карпов был прав, но его формулировка могла ввести в заблуждение несведущего. В этом мире любой маг теоретически мог достичь высоких рангов — вопрос лишь в количестве поглощённой Эссенции и затраченном на это времени. Аристократы доминируют в магии не из-за какой-то особой крови, а потому что благодаря своим деньгам имеют доступ к драгоценным кристаллам Эссенции с самого детства.

Потенциал — это совсем другое. Это врождённая эффективность использования магической энергии. И у Матвея эта эффективность была поразительной. При равном количестве Эссенции его заклинания станут мощнее, чем у обычного мага. Его магические конструкции будут стабильнее, не рассыпаясь в критический момент. Он сможет формировать их быстрее — бесценное преимущество в бою, где счёт часто идёт на доли секунды.