— Зря ты, барон, не до оцениваешь своего племянника, — произнес граф Морозов, вытерев пот со лба.

— Тебе ли, граф, об этом говорить. Ваш род этот недоносок втопил в дерьмо! Одни макушки торчат. Братец твой в тюрьме. Сын магии лишен. А ты бегаешь по городу, как угорелый, ищешь кто бы за вас встрял.

Барон Архипов сидел в высоком кресле, одной рукой опираясь о подлокотник, а другой — сжимая светящуюся коробочку.

Его тяжелый взгляд был прикован к графу Аркадию Морозову, который стоял у камина, держа в руках трость с серебряным набалдашником.

— Повтори еще раз, — тихо, но с нажимом сказал Архипов, чуть подаваясь вперед.

Морозов медленно, с подчеркнутым спокойствием, провел пальцами по рукояти трости, словно раздумывая, стоит ли говорить дальше.

Граф усмехнулся.

— О том, что девушка, которая преданно служит Демиду, некромант?

— Ты, граф, не дури. Давай все по порядку выкладывай.

— Мария — бастард. Дочь графа Алексея Александровича Гаврилова. Она ведет охоту. И на тебя, Захар. И на него.

Архипов нахмурился, потом резко поставил коробочку на стол. На столе кофе плеснулось через край, оставляя на столешнице бурые следы, похожие на кровь.

— Гавриловы никогда не были некромантами, — резко отрезал он, буравя Морозова взглядом. — Это ложь.

Морозов слегка наклонился, позволяя пламени камина выхватить из тьмы его пронзительные серые глаза. В них играла насмешка, граничащая с откровенным вызовом.

— Я редко ошибаюсь, Захар. Она уже начала свою игру. Или ты не замечал странных смертей вокруг тебя? Людей, исчезающих бесследно? Запахов тлена, что приходят без причины?

Барон выдохнул, гневно ударив кулаком по столу. Громкий звук расколол напряженную тишину кабинета, свечи дрогнули, потревоженные сквозняком.

— Если это правда… — он резко встал, и кресло скрипнуло, словно протестуя. — Если эта мерзавка действительно несет мне угрозу, почему же она еще не пошла против тебя, Морозов? Или ты хочешь сказать, что она боится тебя?

Граф чуть улыбнулся, подошел к столику с хрусталем и медленно налил себе кофе, наблюдая за Архиповым через стекло очков.

— Возможно, у нее другие планы. Может, она видит во мне не врага, а союзника. Кто знает, что творится в голове бастарда? — спокойно ответил граф.

Архипов раздраженно провел рукой по волосам, поднявшись и сделав несколько шагов вдоль стола. Его походка выдавала напряжение — ноги ступали резко по ковру. Он остановился у окна и, заложив руки за спину, посмотрел в темноту ночи.

— Это невозможно… — пробормотал он. — Я знаю Гаврилова. Он бы не допустил.

— И, тем не менее, он допустил, — холодно подхватил Морозов. — И теперь Мария идет за ним. И за тобой.

Барон резко обернулся, его взгляд сверкнул ледяным огнем.

— Пусть только попробует.

Морозов допил кофе, аккуратно поставил чашку на стол и посмотрел на Архипова с тенью усмешки.

— О, она попробует. Вопрос в том, как ты встретишь её.

Архипов молчал, его губы были плотно сжаты. Он знал одно.

Если Морозов говорит правду, это война. И она уже идет.

— Говоришь, тебя в друзья эта монстриха записала? С чего бы это? –зло прошипел барон, глядя на Морозова потемневшим взглядом.

— Я пришел к тебе с этим известием, Захар. Потому что совсем не считаю так. Думаю, я у них на очереди. Считаю, что мы должны объединить усилия.

— Втроем?

Морозов кивает.

Треск ломаемых веток разрывает тишину. Все, соскакивают на ноги, даже раненные воины.

Неужели, остались недобитые твари?

Тени за деревьями вздрогнули, и я едва успеваю крикнуть, как из чащи вываливаются они — гниющие останки, едва державшиеся на сгнивших сухожилиях, но движимые ненавистью и древним колдовством.

— Готовьтесь! — рявкаю я, перехватывая меч покрепче.

А ведь я ждал чего — то такого. Меня удивляло, что мои магические воины — Лея и Кирсан не покидали нас.

Они всегда чуют предстоящую схватку.

Лея мгновенно вскидывает лук. Её стрелы, насыщенные магией, вспыхивают синим пламенем, пронзая черепа оживших мертвецов. Один, другой — они валяются, догорая, как головешки.

Кирсан врубается в толпу зомби, как раскалённый клинок в воск. Его двуручный меч сияет зачарованным светом, оставляя за собой дымящиеся куски разложившейся плоти.

Он не просто рубит –выжигает саму нежить из этих тварей.

Мария хищно улыбается и поднимает руки. Глухой шёпот, тёмные символы — и вот уже самые слабые из мертвяков застопорились, зашатались… и оборачиваются против своих.