Гидеон Фалькон

Крылья за спиной не исчезать собирались. Окружающее было вполне реальным: дом, лес, луг. Феникс ощущал едкий запах горного масла, моря и прелых листьев.

Гидеон тихо засмеялся, вспрыгнул на парапет и… вниз, точно приземлившись на угол балкона. Мимо пронеслись узкие чердачные окна. Покачнулся, но крылья удержали.

В угловой комнате спали. Мерцание магического ночника осветило знакомое лицо женщины. Матушка Эвери здесь. А значит, и сестра. И как им Эвери? Заметили ли они странности, или ледяная визарда и их смогла обвести вокруг пальца?

Гидеон перемахнул на соседний балкон. Удивительно! Соединение человеческого и птичьего давало телу неизмеримые преимущества, но техника полуоборота считалась давно утерянной. Лишь дети драконов, фениксов и грифонов могли до определенного возраста сохранять способность выпускать крылья, но теряли ее с началом взросления. Да и то, крылья малышей были слишком слабы для полноценного полета. Разве что позволяли спорхнуть с дерева во время игры или задержаться в воздухе, ловя мяч.

А ведь это так чудесно – чувствовать, как к обычным способностям человеческого обличия добавляется еще одна – умение летать.

В этой комнате спала сестра Эвери. Значит, следующая комната…

Пульс Фалькона участился. Он вспомнил, что в детстве это был учебный класс, и учитель часто запирал мальчишек, Гидеона, Ярана и его брата Дарена, в этой комнате, чтобы к его возвращению были решены математические задачи и проверочные по магии. Юные фениксы научились взламывать замок на окне и сбегали на пару часов, чтобы вернуться к появлению преподавателя. Потом Гидеон решал за всех задачки, ему они казались простыми до примитивности.

Где-то здесь была скрытая пружина, и если Динфэй не добрался до починки окон…

Конечно, он не добрался. Да и деньги у Эвери на это вряд ли имелись. Гидеон знал, сколько ресурсов поглотил ремонт вольеров и оранжереи.

Он приоткрыл створку и скользнул внутрь.

Эвери спала беспокойно – разметалась по постели. Ночная сорочка сбилась набок, обнажив стройные ноги. Волосы рассыпались по подушке. В свете Кэроса кожа Эвери выглядела молочно-белой. Гидеону даже показалось, что ноготки на пальцах искрились под луной.

— Кто ты? — одними губами спросил Гидеон, наклонившись к лицу любимой… когда-то любимой женщины, слишком холодной, чтобы ответить на его страсть. — Кто послал тебя ко мне? Зачем? Чтобы окончательно свести с ума?

Эвери повернулась на бок, глаза ее оставались закрытыми. Фалькон отпрянул, боясь, что разбудил спящую. Но Эвери лишь вздохнула и что-то прошептала. Тогда он наклонился еще ближе… казалось, ее длинные трепещущие ресницы вот-вот коснутся его щеки.

— Прости… Прости… Это не моя вина… это она… Эвери… сок орхидеи… слишком много…

Гидеон не поверил своим ушам. Эвери говорила с ним во сне.

— Подмена… слово на арвейском… ложь… я не призналась. Все слишком закрутилось… У тебя болит голова, бедный Гидди…— Эвери слепо протянула руку и коснулась виска Гидеона.

Снова он подавил порыв отпрянуть… уйти… сделать вид, что он здесь не был. Но не смог. Осторожно коснулся пальцев спящей. Ледяные. Его жар потянулся к ней: согреть, утешить.

Боль уходила, подавляемая мелкими «ледяными» иголочками. Голова откликнулась последним спазмом и вновь стала ясной. Гидеон скосил взгляд на прядь, переброшенную вперед. Черные, истлевшие от магического истощения концы змеились на груди: с них осыпался пепел, а под ним распрямлялись новые локоны. Тело принимало мощный поток свежей энергии.

— Прости меня, — жалобно повторила Эвери, тяжко вздохнув, но не отнимая руки от виска феникса. — Я должна тебя отпустить… и не могу. Ты тот, о ком я мечтала. Но не верила, что ты существуешь… и теперь наказана. Этот ваш магический мир… он сложный. Я словно крошечная пылинка: лечу куда-то… Ни на что не могу повлиять. Помоги мне. Просто исчезни из моей жизни, и я тебя забуду. Эвери, которую ты любил, больше нет… а я здесь. Я не она. Другая Сфера… другая жизнь…подмена… Так не должно продолжаться. Давай расстанемся навсегда.

Рука упала на белоснежную простыню. Эвери крепко спала. Ее тело продолжало поглощать тепло Гидеона. Они действительно были связаны одной аурой. Несмотря на то, что только что услышал феникс, они по-прежнему оставались мужем и женой.

Поток стих. Эвери согрелась, свернувшись калачиком, и Гидеон накрыл ее простыней.

— Исчезнуть? — прошептал феникс. — Ну уж нет. Не теперь!

На его лице расцвела торжествующая улыбка. Теперь бы узнать точно, о чем говорила эта женщина… Небеса! Как же она прекрасна в лунном свете! Но нужно спешить: у Гидеона много дел. И на первом месте в списке – еще раз расспросить Пифию.