А что до подлодки…

Подлодку надлежит поставить на якорь именно там, где мы обещали это сделать товарищу Пескаторе. Надеюсь только, что сегодня хоть кто-нибудь из его подчинённых будет способен её забрать. Хе-х…

— Нам придётся задержаться в Тунисе?! — крикнул я деду, когда они с Петей обсудили всё, что дОлжно было обсудить.

— Нет! К вечеру уже в Питере будем!

— Отлично!

По правде говоря, я был этому очень рад. Ярких впечатлений мне хватило на полгода вперёд и хочется уже домой. С людьми на родном языке поговорить, к берёзке щекой прижаться и вот-это-вот-всё. А в Бизерту, если уж припрёт, потом как-нибудь вернусь в качестве туриста. Никуда она от меня не денется.

— Полчаса! — заорал Петя в каком-то восторженном исступлении. — Ах-ха-ха-ха! Полчаса!

И тут:

— Кхх-кххх, — захрипела рация.

— Оп-па…

Грызлов среагировал моментально. Вырубил двигатели за какую-то долю секунды, обернулся на нас и в непривычной тишине сказал:

— Может, не заметят…

Да только нас уже заметили. Снова раздалось грёбаное: «Кхх-кхх», — а следом мужской воинственный голос затараторил что-то на арабском языке. И отвечать ему было некому. Разве что передразнивать начать, что не очень-то хорошо для первого контакта.

— Кто это?

— Без понятия, — ответил Петя. — Может военные, может такая же береговая охрана как в Палермо, а может ещё кто… не знаю.

— И что делать?

— Молчим пока. Ждём.

И делать нечего. Молчим, как будто наши голоса действительно можно расслышать на такой глубине. И ждём, как Петя завещал.

Ощущение, скажу прямо, не из приятных. То ли от опасности, а то ли от тишины, до меня внезапно дошёл весь смак ситуации. Я в Средиземном море, на глубине хрен знает скольки метров, и от нечеловеческого давления меня отделяет тоню-ю-юсенькая железная стенка. При этом я нелегально пересекаю границу. При этом со мной на борту цельный дон сицилийской мафии и пивной элементаль до кучи.

И кстати! Гозе Иванович тоже уловил общие настроения и вылез из сумки.

— Фсё хорошо, — успокаивал его батяня, поглаживая по красной мокрой голове. — Фсё обойдётся…

— Пронесло, что ли? — спросил Петя и в этот же самый момент:

Кх-х-хр! — что-то проскрежетало по обшивке.

— А-а-а-ай, сука! — заорал Грызлов и вновь врубил движки. — Похер! Прорываться будем!

И явно что поддал газу по сравнению с тем, как мы плыли раньше. Мотор заревел громче раза в два, так что аж уши заложило. Лодку дёрнуло раз, два и-и-и-и-и…

— Брых-бых-бых, — как бы извиняясь сказал мотор.

— Сдох что ли?!

— Брых-бых-бых, — снова попытался завестись Грызлов. — Брых-бых-бых.

— Петя, ёптумать, ответь! Двигатель сдох?!

— Да всё в порядке с двигателем! Кажется, эти ублюдки тросы на нас скинули! На винт что-то намоталось, плыть пока не можем!

— Пока или не можем?!

— Да я же пробую перерубить! Пробую!

— Брых-бых-бых…

— Ну давай же, сука, давай!

— Брых-бых-бых, — и снова: — Брых-бых-бых, — а следом тишина.

И свет погас.

— Кхм-кхм, — прокашлялся в полной темноте Грызлов. — А вот теперь всё. Теперь у нас аккумулятор сдох…

— Аккумулятор? — оживился Жора Козимыч. — Мы разве на электричестве идём?

— Под водой на электричестве, — пояснил Петя. — А над водой на дизеле. Под водой тоже можно, конечно, но горючее закончилось уже несколько часов назад и запитаться нам теперь не от чего…

— Как это не от чего?! Я ведь могу…

— Не надо! — крикнул я на деда, но тут же сбавил тон. — Не надо. При всём уважении, дедуль, я думаю это не лучшая затея. Тебе-то ничего не будет, а мы с пацанами от твоей магии просто-напросто поджаримся.

— Хм-м…

— Проверять не будем! — отрезал я.

И хотелось бы мне сейчас сказать, что: «и не из такого дерьма выбирались», — да только на этот раз сентенция будет мимо. В ТАКОЕ дерьмище я до сих пор ещё не вляпывался; это факт. Это какой-то качественно новый уровень звиздеца.

Но думаем… не знаю с чего вдруг, но почему-то я задал себе вопрос: «А как бы на моём месте поступил Владимир Агафонович?», — и вспомнил, что я вообще-то менталист. Похер на язык. Сумею дотянуться хоть до кого-нибудь там, наверху, и тогда шансы есть. Тогда я смогу накастовать контроль и разрулить ситуацию.

Как? Да хоть как! Возможно, не без разрушений, но попытаться определённо стоит.

— Петь, на какой мы сейчас глубине?

— Шестьдесят, — ответил Грызлов. — Вроде бы.

Ой как плохо. Ой как нехорошо. Не замерял я свои ментальные щупальца линейкой, — это пацаны в туалете мерили, а я просто рядом стоял, — но блин… они явно короче ста грёбаных метров. Да чего уж там? Они даже короче тридцати, — это мы выяснили во время памятной потасовки в «A Casa Mia». К тому же! Это ведь было ещё до того, как шлем Марио вытравил из меня три уровня.