И что-то надо делать. Как-то надо оправдаться, вот только… за что?

— Я… это, — начал было Санюшка, но актриса перебила его, впившись в губы страстным поцелуем.

— Пойдём, — сказала она, взяла за руку и повела за собой в люкс.

— ДА?! ДА-ААА!!! — крики из каюты не смолкали до полуночи. — ДА?! ДА!!! ДАДАРИНА!!!

Ранее и в тот же день.

Стоим. Смотрим. Вот и встретились наконец-то…

Сидельцев вышел на пустырь уже голым по пояс и каким-то нереально большим, так что спортивные штаны натянулись и едва прикрывали щиколотки. А значит опять психует. Опять злится и едва сдерживается от превращения. Ну посмотрим, берсерк херов, поможет ли тебе твоя ярость.

На волосатой груди у Пашки висел здоровенный золотой амулет с изображением солнца — явно что защитный артефакт. Расковырять такой на пару с Агафонычем возможно, но сложно. А ещё затратно по времени и не сказать, чтобы сильно нужно. Куда эффективней будет взять под контроль его обсосов.

Да-да-да.

Те люди, что встали за Сидельцевым, ничего плохого мне не сделали. Помимо того, что встали, конечно… Встали, а значит остались с Павлом Геннадьевичем даже после всего того, что было, и прекрасно сознавая кто их босс. А потому обсосы. Мрачные, конченные обсосы; наглые и испорченные. Грязь, мразь, и вообще фу быть такими.

Один за другим они выходили из ангара и становились полукругом. Кто с куском трубы, кто с мечом, кто с пистолетом, а кто и с файерболом на ладошке, — зря они, конечно, ману жгут для поигрывания мускулами. Ну да ладно…

Итак: выстроились. Вот они, вот мы. И даже не знаю, стоит ли вообще разговаривать. Может ли быть хоть какой-то выход из ситуации, так чтобы все остались довольны? Пожалуй, нет. Ни компромиссов, ни уступок не будет.

Однако Джордано ди Козимо попытался:

— Я Звено Цепи! — крикнул он, сделав пару шагов вперёд. — Я приказываю тебе подчиниться мне, как старшему!

— Пошёл нахер! — крикнул в ответ Сидельцев. — Где грёбаный грузин?!

А грёбаный грузин тем временем на четырёх костях пробежал сквозь толпу итальянцев, остановился на самой кромке авангарда и заревел, брызгая слюной.

— Отлично, — ухмыльнулся Сидельцев, оглянулся назад, а затем продолжил. — Эй, старик! Нам с тобой делить нечего! Отдай мне тех, кого я искал, и разойдёмся миром!

Что ж… теперь настала очередь деда кричать:

— Пошёл нахер!

Ну вот и всё, собственно говоря. Вот и поговорили. Запрокинув голову назад, Сидельцев начал трансформироваться в Чёрного. Его люди, осмелев, сделали пару шагов вперёд, но и мы в свою очередь начали демонстрировать свои… м-м-м… умения.

Из разбитых окон склада за нашей спиной полыхнуло пламя, а спустя несколько секунд на поле боя появился Кудыбечь и… в этот раз не один. Собирая на себе плотоядные взгляды горячих итальянцев, рядом с ним шла Фурфурия. Настоящая! Всамделишная! Явилась из своего персонального Ада над на помощь.

А драться демоница решила…

Я даже не знаю, как это назвать. Не сильно шарю в аниме, но кажется для гипертрофированно-огромного оружия есть какое-то название; типа термин специальный… Или нет? Короче! На плечо демоница закинула длинный, толстый как рельса посох, вместо навершия у которого была ржавая циркулярная пила. Причём такая… с лесопилки.

Самый сильный из мужчин такую хренатовину от груди вряд ли отожмёт, а Фурфурия тем временем несла её легко и беззаботно. Поигрывала, будто она ничего не весит.

Ну а рядом с ней шагал Мишаня, облачённый в огненные самурайские доспехи, что тоже доставляло.

— Владимир Агафоныч, — шепнул я. — Давайте-ка устроим негодяям дизмораль.

— А давайте-ка, Василий Викторович.

На пару с сенсеем, мы вскрыли всех, кого только возможно. «Тебе п****» — раздался вкрадчивый тихий шепоток в головах у людей Сидельцева: «Это твой последний день», «Как думаешь, выстоишь против менталиста?», «Да-да, сучонок, мы уже здесь… кстати, ты уверен в реальности происходящего? Уверен, что уже не лежишь в луже собственной крови и кишок?»

Ковыряться в мыслетрочках было ни к чему, работа далеко не филигранная. Одного лишь этого шёпота было достаточно; одна мысль о том, что кто-то контролирует тебя прямо сейчас уже пугала до усрачки.

Следующим принялся ультовать Джордано ди Козимо. Электрический треск заглушил собой все другие звуки, и дед буквально стал шаровой молнией. Даже смотреть на него было трудно, — всё равно что на сварку. И вот казалось бы… уже после этого здравомыслящий человек не захочет с нами связываться, однако мерянье письками не завершилось.

Бандюки тоже начали демонстрировать техники. Кто во что горазд: лёд и пламя, энергетические сполохи всех мастей и магические превращения, но тут… тут на стол лёг наш последний козырь. Успели…

— ТУУУ-УУУ!!! — раздался гудок и на пустырь на полной скорости вырвался грузовик. — ТУУ-УУУ-УУУ!!! — но нет, не чтобы давить людей.

Едва появившись, машина резко пошла в занос и повалила боком, — как бы только не перевернулась. Раздался визг тормозов, тут же открылись боковые дверцы, и стало видно начинку грузовика. С одной стороны за кузов держался Ержан, с другой Мансур, а за ними стояли целые палеты с ящиками пива и железными кегами. Да-да-да, на капоте грузовика красовалась эмблема Волковской пивоварни…