А вот тут меня Борисыч врасплох застал. Реально. Экая память у мужика, раз он весь мой экипаж по фамилиям выучил. В отличии от меня самого, кстати…

— Я что-нибудь придумаю, — ответил я.

— Что?

А действительно. Что? Соображай, Василий Викторович! И главное — не молчи!

— М-м-м… А давайте поступим так: махнёмся не глядя. Пока мы сами находимся в клубе, один ужин на «Ржевском» отдаст шеф из клуба. Вдруг удивит?

— Проверенный человек?

— Проверенный.

— Имя?

— Александр Александрович Аничкин.

— Давно с тобой работает?

— С самого открытия клуба. Можно даже сказать, что во многом благодаря ему…

— Ну хорошо, Каннеллони, — перебил меня Мезенцев и упал обратно в кресло. — Будем считать, что я закрыл перед тобой должок за… тот неприятный инцидент. Но чтобы к следующему утру был на месте!

— Обещаю вам, Борис Борисович, всё будет в лучшем виде, — сказал я и покинул каюту тайника.

Подумал ещё — а действительно ли это хорошая ли затея, но-о-о… Стася ведь сама говорила, что Санюшка от внезапной ответственности включил мужика и превратился в грозного шефа. Вот и проверим заодно. Проведём, так сказать, краш-тест.

— Алло, — набрал я управляющей; пускай подслушивают, ничего секретного я не скажу. — Привет. Завтра вечером я сам буду готовить на пляже, а Санюшку надо будет отправить сюда. Попроси его приготовиться, пожалуйста. Да. Да. Не-не-не, пусть с собой форму и нож возьмёт, всё остальное есть. Ага. Место стоянки сообщу завтра. Всё, давай, до встречи…

— С-с-с-сука, — протянул Мишаня, не в силах сдержать улыбку. — Какие люди.

А Санюшка тем временем уже весь извёлся. Не мог дождаться, когда один из сотрудников Канцелярии достаточно охлопает его и пропустит на борт. Но наконец:

— Да? Да! Да? Да! — первым Аничкин «напал» на Мишу.

Отверг протянутую руку и вместо этого стиснул бородатого в объятия так, будто год не виделись. Миша ржал, а этот плакал. Сквозь всхлипы Санюшка продолжать да-дакать и тискать Кудыбеча. Затем, уже совсем зарёванный, набросился на Гио, — чуть ли не на руки человеку-грузину залез, — ну и наконец за меня взялся.

— Я думал вы меня совсем бросили, — навзрыд говорил Санюшка, уткнувшись мне в плечо. — Я думал совсем забыли.

— Санюшка, ну ты чего? Тебя невозможно забыть, сложно найти и трудно потерять. Или как там?

— Да-да, — ответил сопливый Аничкин. — Да-да…

Очень тонко-чувствующей натурой оказался человек. Ну да ладно… как бы мне не было приятно снова с ним повидаться, голова сейчас была забита совсем другим. Сегодня. Буквально через несколько часов мне предстоит поехать на настоящую бандитскую стрелку. В лучшем случае просто держаться молодцом, а в худшем… в худшем будет в худшем.

Что я чувствую по этому поводу? Да много чего, по правде говоря.

Сказать, что очко по этому поводу не семафорит морзянкой слово «SOS», значит соврать самому себе. Ну конечно же мне страшно! Но вместе с тем где-то на кромке восприятия крутится облегчение от того, что скоро, возможно, всё закончится. Гранд-финал, ядрёна мать. Хэппи-енд перед долгой и красивой жизнью; всё как в сказках.

А потому пускай Аничкин не обижается за некоторую мою отстранённость.

Как только рыжий чуть успокоился и смог снова воспринимать информацию, я сразу же отвёл его в одну из пустующих кают на втором этаже. Персональские-то уже давным-давно закончились, так что с этим ему повезло.

Санюшка осмотрелся, подивился хай-теку, а затем по моей просьбе быстренько переоделся в китель. По пустому коридору, — англичане ещё спали, — мы поднялись в зал-ресторан и дальше, на камбуз.

— Прошу любить и жаловать, — представил я Санюшку поварам. — Сан Саныч Аничкин, на сегодняшний день ваш царь и бог. Слушаться беспрекословно. Если вдруг что, вся связь с Мишей и со мной тоже через него. Так! Кто-нибудь, проводите Сан Саныча к холодильникам и покажите продукты…

Кухня ожила и засуетилась. А я… а мне пора. Напоследок я зашёл к себе в каюту, чтобы поцеловать спящую Катюху, но не обнаружил её в постели. Подскочила всё-таки, зараза такая.

Ну да. И Буревая, и Настя Кудыбечь, и мадам Сидельцева — все были здесь. Все провожали своих мужчин, пытаясь не реветь и не ляпнуть лишнего. Палевно оно, блин, очень палевно и странно. Таранов с казахами как могли заслоняли спинами эту трогательную сцену от тайников, но всё равно. А потому:

— Скоро увидимся, — я наскоро расцеловался с Катей и первым ступил на трап.

Остальные последовали за мной. Пешком до ближайшей станции метро, в подземку, и на площадь Трёх Вокзалов. По пути к нам начали прилипать остальные. Не здороваясь и просто подсаживаясь рядом, как… ха! Да мы как будто фанатьё на выезде собирались.

Сначала Агафоныч объявился, потом спустя несколько станций деда Жора и Марио, а в электричку мы садились уже целым табором. Таранов с казахами вышли в Мытищах, — надеюсь только, что у них всё получится, — а мы проехали ещё одну остановку.

Дальше — в автобус с надписью «СПЕЦЗАКАЗ» и прямиком в заброшенную промзону. Декорации мы выбрали как нельзя лучше. Прямо-таки классическая эстетика для криминальной разборки; за ржавым шлагбаумом как будто бы начинался другой, неказистый и гораздо менее приветливый мир.