— Знаешь, а ведь это и правда немного утешает, — сказал я, переварив ее слова. — Что-то в этом есть… философское, что ли.

— Макс… — позвала она, не давая мне снова ухнуть в свои невеселые думы.

— М-м? — в голове все еще был какой-то сумбур.

— Я хотела сказать… мне очень жаль твоего друга, — сдавленно проговорила она. Видно было, что Иди изо всех сил старается не разреветься, чтобы меня еще больше не травить, но получалось у нее это хреново.

Я развернулся, и Иди тут же оказалась в моих объятиях, прижавшись всем телом.

— Милая… — я обхватил ладонью ее затылок, а она уткнулась лбом в мой.

Я прикрыл глаза, когда ее ладонь легла мне на щеку, и вдруг остро почувствовал, как наши настроения — ее сочувствие и моя горечь — смешиваются, становясь чем-то одним, общим.

Было очень непривычно вот так, почти физически, ощущать другого человека и понимать, что и тебя чувствуют так же. Но это было какое-то… правильное, что ли, ощущение. Оно словно окутывало и согревало, как теплое одеяло в промозглый день.

— Ты уж прости меня, — тихо сказала она, словно извиняясь, что влезла ко мне в душу, и легонько провела большими пальцами по моим скулам. — Мне просто больно видеть, как ты мучаешься.

— Тебе не за что извиняться, — я мягко перехватил ее руку и коснулся губами тыльной стороны ладони. — Как там Ада? Сестра твоя?

— С Адой все будет хорошо, но ей нужен отдых, — ответила Иди, и мы, словно по молчаливой договоренности, повернулись к остальным нашим спутникам.

Все молча приходили в себя, кто как: кто-то парой, кто-то в одиночку.

Ада пристроилась на замшелом бревне. Сет сидел рядом и старательно делал вид, что ему вообще все по барабану, хотя я-то видел — переживает за нее, еще как.

Выглядело это, конечно, довольно мило.

Во-первых, он накинул ей на плечи свой видавший виды дорожный плащ и теперь упорно делал вид, что пялится куда-то вдаль, а на нее — ноль внимания. Но нам-то с Иди было прекрасно видно, как он то и дело косится в ее сторону.

А еще Бруно… Он неподвижно сидел на снятом с Метеора седле, машинально поглаживая покалеченного ворона, и смотрел куда-то в долину совершенно отсутствующим взглядом.

— Пора идти, — выдохнул я. Горько было, больно до одури, но надо было двигать дальше, даже если хотелось плюнуть на все, отгородиться от проблем и остаться на этом плато навсегда. Я крепче обнял Иди — мою девушку-антилопу, и почувствовал, как от нее исходит волна поддержки и тепла, прямо из ее удивительных глаз. В одном из ее светлых, как лен, локонов запуталось черное воронье перо. Я осторожно, стараясь не потянуть за волосы, высвободил его и улыбнулся ей, наверное, как полный дурак, по уши влюбленный.

Иди чуть покраснела, взяла у меня из пальцев перо и задумчиво повертела его.

— Ай! — вдруг вскрикнула она и выронила перо.

— Что такое? — встревожился я, глядя, как перо, кружась, опускается на землю. — Больно? Укололась?

— Это перо Гарри, — сказала она, морщась, и потерла лоб. А потом заговорила тем своим странным, переливчатым голосом, от которого у меня всегда мурашки по коже табунами бегали: — Перо принадлежало Гарри, и теперь я знаю его планы. Он движется на Север, к Медвежьему углу. Хочет похитить человека, чью кровь уже однажды пробовал.

— Пробовал кровь? — я нахмурился, пытаясь сложить два и два и понять, о ком это она.

— Шелли! — снова выдохнула Иди. Мне пришлось подхватить ее за плечи, потому что у нее ноги подкосились. — Ему нужна Шелли!

Сердце колотится — раз.

Еще раз.

— Что ты хочешь сказать? Что ты видела? — спросил я Иди, хотя в ушах до сих пор гудело от ее слов. Я сжал ее плечи, легонько встряхнул — взгляд у нее снова поплыл, будто она отключилась от реальности. — Иди! Только не говори, что эта тварь прямо сейчас чешет за Шелли!

— Это… с-существо… гадость какая-то… что-то демоническое, точно. Мы с Адой не знаем, что это, — лепетала она, а глаза ее становились все больше, вот-вот из орбит вылезут.

— Эй, — я принялся растирать ей предплечья, пытаясь вытряхнуть ее из этого ступора. — Приди в себя. Останься со мной.

Видок у Иди был тот еще, да и меня, похоже, потряхивало неслабо — короче, вся компания тут же сбежалась к нам. Сет, Ада и Бруно — все тут как тут, пытаются понять, что за кипиш.

— Что происходит? — спросил управляющий. Моя паника, видать, и ему передалась — старик сразу как-то подобрался, уже не такой отстраненный.