— Срочно домой, — бросил я и рванул к Метеору.

«Улетать? Прямо сейчас?» — мысленно спросил Метеор. Голос его, как всегда, четко прозвучал у меня в голове.

Я мысленно дернул за наши с ним «поводья» — мол, да, немедленно.

— Макс, объяснись по-человечески, — Сет преградил мне дорогу, одной рукой он по-прежнему поддерживал Аду, которая выглядела совсем бледной. — Что стряслось-то?

— Иди чует, что Шелли в беде, — ответил я, торопливо накидывая седло на Метеора. Проверил все ремни, застежки. Что-то меня смутило в сиденье Бруно, какое-то оно было… неправильное. Подергал — вроде держится крепко. Ладно, не до этого сейчас, выкинул из головы.

— Пока госпожа Шелли за стенами Медвежьего Угла, с ней ничего не должно случиться, — авторитетно заявил управляющий.

— Кровь! Эта кровь в твари! И тварь хочет еще! — Иди почти выла, вцепившись в свои светлые кудри и дергая их так, что смотреть было больно.

Ада тут же подскочила к сестре, осторожно попыталась разжать ей пальцы.

Кровь… Слово это засело у меня в башке, как заноза.

Иди уже второй раз талдычит про кровь. Мозги у меня завертелись со страшной силой, пытаясь связать воедино Шелли, эту жирную тварь и кровь.

И тут меня осенило. Точно!

Это же не просто какая-то демоническая хрень. Это существо раньше было вороном Гарри!

Тем самым Гарри, который недавно распорол Шелли палец.

Тот самый Гарри, который попробовал ее крови. Черт!

— Бруно, — меня тут одна мыслишка сильно беспокоит, — а откуда стены Медвежьего Угла знают, кого пускать, а кого — нет? Как эта ваша система «свой-чужой» работает?

— О, на самом деле все весьма просто, — управляющий тут же включил своего внутреннего профессора и картинно поправил монокль. — Поскольку вы, хозяин, вложили в защиту свою энергию и свои ценности, Медвежий Угол укроет лишь тех, кого вы сами сочтете этого достойным.

— Это понятно. Но откуда фонари-то узнают? Особенно если я далеко от дома, — мне позарез нужно было выяснить все косяки этой их средневековой «сигналки». Если они, конечно, есть.

— Хм-м, ну, это довольно сложно объяснить в двух словах… Тут, знаете ли, алхимия, тонкие материи… — протянул он, слегка покачиваясь на носках. — Но будьте уверены, фонари свое дело знают туго!

— Вот же ж черт! — меня аж холодным потом прошибло. — Иди сказала, эта тварь ее кровь попробовала! А что, если там уже… если уже что-то случилось?!

— О, Богиня, как же я забыл! — Бруно, и так не пышущий здоровьем, стал еще бледнее, почти серым. — Если в нем осталась хоть капля крови госпожи Шелли, фонари не распознают в нем врага! Он пройдет защиту!

— Надо спешить! — выкрикнула Иди. Глаза у нее наполнились слезами. Она нагнулась, подобрала с земли черное воронье перо и принялась машинально вертеть его в пальцах.

— Держись, Иди, — я взял ее холодные руки в свои, стараясь вернуть ее к реальности. Похоже, все эти видения и предчувствия сейчас ее просто раздавят. Осторожно забрал у нее это чертово перо, отбросил в сторону. Потом поднял ее ладонь, прижал к своей щеке. — Что ты чувствуешь? Скажи.

— Я… — Иди моргнула несколько раз, крупные слезы градом покатились по щекам. Но она, умница, сделала глубокий вдох, пытаясь собраться. — Чувствую…

Я тоже глубоко вдохнул, стараясь излучать спокойствие, чтобы хоть немного ей передалось. Она и так-то не кровь с молоком, а сейчас стала просто пепельно-серой. Так дело не пойдет.

— Давай, — я крепче сжал ее руку. — Ты всегда помогаешь мне собраться. Теперь твоя очередь. Что ты чувствуешь?

Иди легонько коснулась моей щеки, и в ее глазах блеснули слезы, но теперь уже не от отчаяния — они сверкнули, как два чистых алмаза.

— Чувствую тебя, — тихо прошептала она. — Ты боишься. Скорбишь. Надеешься на лучшее и жаждешь справедливости. А еще… ты любишь, так сильно любишь… Ох, Макс, какая же у тебя душа… светлая…

Я притянул ее к себе второй рукой, обнял.

— Что еще? — прошептал я в ответ, сжимая ее ладонь еще крепче.

— Теперь я понимаю, почему Богиня Света благословила тебя, Макс Медведев, — сказала она, и ее лицо озарила спокойная, почти безмятежная улыбка. — С таким сердцем ты просто не способен на зло…

— Без тебя мы бы тут не разобрались, Иди. Ты мне нужна, — признался я так же тихо. Внутри все переворачивалось от того, что случилось с Кристофером, страх за Шелли сжимал горло ледяной хваткой, но слова Иди… они отозвались в сердце неожиданной теплотой. Просто оттого, что есть на свете человек, который видит меня насквозь и понимает.

— Тогда вперед, — Иди опустила руки, и в голосе ее снова появилась твердость. — Каким бы черным ни казалось будущее, всегда должна быть надежда, что солнце все-таки выглянет.