К вечеру Клаус стал слегка нервничать. Слишком многое зависело от честности неизвестного жандарма. Я же, наоборот, выглядел спокойным и уверенным.

— Не волнуйся, — успокоил его. — В любом случае мы прорвёмся. Дом уже совсем рядом.

В назначенный час мы покинули гостиницу. Хозяин проводил нас равнодушным, усталым взглядом — видимо, привык к постояльцам, которые приходят и уходят в странное время.

На окраине города, возле военных складов, нас действительно ждал жандарм. Мужик лет сорока, среднего роста, с хитрыми маленькими глазками и постоянной циничной усмешкой на губах.

— Деньги вперёд, — сразу же заявил он, протягивая руку.

Клаус достал пачку купюр и передал ему. Жандарм быстро пересчитал, довольно кивнул.

— Но это только половина, — добавил вор. — Остальное получишь на месте.

— Фамилия моя Петров, — представился мужик, пряча деньги во внутренний карман. — В грузовике вам придётся ехать в специальном отсеке с боеприпасами. Тесно и неудобно, но относительно безопасно.

— А если нас всё-таки найдут? — поинтересовался я.

— Тогда вы обычные дезертиры, которых я везу в штрафной батальон для перевоспитания, — цинично усмехнулся Петров. — Подходящие документы у меня заготовлены заранее.

Мы направились к грузовику. Обычная военная машина стояла среди десятка других, ничем особенным не выделялась. В кузове уже лежали аккуратные штабеля ящиков с боеприпасами. Между ними действительно оставалось совсем немного свободного места.

— Залезайте быстро, пока никто не видит, — нервно зашептал Петров, оглядываясь по сторонам.

Мы с трудом протиснулись между тяжёлыми ящиками. Места было катастрофически мало. Пришлось сидеть, согнувшись в три погибели, практически обнявшись.

Петров натянул брезент и привязал его. Мы оказались в абсолютной темноте. Резко запахло порохом и машинным маслом. Тяжёлые ящики давили с обеих сторон, дышать становилось трудно. Ощущение было крайне неприятное — словно нас заживо похоронили.

Грузовик завелся с натужным, хриплым рёвом старого двигателя. Машина дёрнулась и медленно тронулась с места.

Дорога оказалась на редкость ухабистой. Каждая даже небольшая кочка отдавалась острой болью в спине и коленях. Тяжёлые ящики угрожающе скрипели и покачивались, грозя в любой момент обрушиться на нас.

— Сколько примерно ехать? — прошептал Клаус.

— Часа три, — ответил я таким же шёпотом. — Если, конечно, не остановят на блокпостах для тщательной проверки.

Время тянулось мучительно медленно. Мы действительно проехали несколько контрольных постов. Каждый раз грузовик останавливался, слышались приглушённые голоса, звуки шагов, проверяли документы. Но нас никто специально не искал. Обычный военный грузовик с боеприпасами — вполне рядовое, ничем не примечательное дело.

Наконец, машина остановилась окончательно. Послышались чёткие шаги нескольких человек, громкие голоса солдат, характерный лязг оружия.

Петров откинул брезент. Свет фонаря ударил в глаза.

— Благополучно приехали, — объявил он. — Выбирайтесь быстрее, пока вас никто не заметил.

Мы с огромным облегчением выбрались из-за ящиков, с наслаждением размяли затёкшие ноги и руки. Я выглянул из-под брезента и ахнул от увиденного.

Вокруг расстилался поистине огромный военный лагерь. Сотни палаток, основательные блиндажи, артиллерийские позиции с тяжёлыми пушками. Несколько тысяч солдат в полном боевом снаряжении явно готовились к серьёзной войне.

Орудия были направлены в сторону моих земель. Повсюду копали пулемётные гнезда, строили окопы, возводили различные заграждения. Всё исключительно для осады.

Петров подошёл ближе к нам. В его маленьких глазках я ясно увидел неприкрытую жадность.

— Ну что, господа, доехали вполне благополучно, — сказал он с неприятной, липкой усмешкой. — Теперь было бы весьма неплохо получить обещанную вторую половину суммы… И ещё немного сверху за полное молчание о нашей маленькой поездочке.

Он нагло протянул руку, явно ожидая дополнительной платы поверх оговоренной.

Клаус молча достал нож и одним точным движением всадил его прямо в горло. Петров резко дёрнулся, издал хриплый, булькающий звук и тяжёло рухнул на землю.

— Зачем это было? — удивился я.

— Выглядело подозрительно с нашей стороны. Мы мутные типы, которые едут в военный лагерь, — спокойно пояснил вор, методично вытирая окровавленное лезвие о форму Петрова. — Сей господин посчитал нас идиотами, которые готовы за это заплатить. Решил нажиться.