— Военное положение, — констатировал Клаус, глядя через моё плечо.

— Из-за меня? — поднял бровь, хотя ответ был очевиден.

— Похоже на то, — мрачно улыбнулся вор.

У всех въездов стояли блокпосты — не символические, а настоящие укрепления. Часовые с винтовками наготове проверяли каждого входящего. Многих разворачивали, не давая даже приблизиться к воротам.

На главной площади собралась внушительная толпа. Видимо, зачитывали какие-то указы или постановления. Люди стояли, слушали, но даже отсюда чувствовалось напряжение в их позах.

Патрули систематически обходили улицы, заглядывали в лавки, останавливали прохожих для проверки документов. Атмосфера была тяжёлой. Город находился под полным контролем.

Мозг заработал быстрее: «Значит, моё отделение от империи вызвало такую реакцию. Сколько ресурсов тратится на мою поимку? Сколько людей задействовано? С одной стороны, это льстило. С другой — осложняло задачу в разы».

Мы спустились с холма и направились к городским воротам. Но не к главным — там охрана была слишком плотная, почти полк солдат. Выбрали боковой вход, через который обычно проезжали мелкие торговцы с товарами. Может, там стандарты проверки будут мягче. Но и здесь стояли часовые. Двое солдат в безупречно чистых синих мундирах проверяли документы, тщательно осматривали повозки, подробно расспрашивали о цели визита.

Мы спрятались рядом и наблюдали за происходящим. Нужно было понять систему, найти слабые места.

Большинство людей разворачивали ни с чем. Слышались обрывки фраз:

— Больше никого не впустят до особого распоряжения.

— Когда изменится ситуация, никто не знает.

— Указ императора. Город закрыт для посторонних.

Один купец средних лет отчаянно пытался договориться с часовыми. Размахивал руками, что-то горячо объяснял. Показывал документы, доставал кошелёк, предлагал деньги.

Солдаты неумолимо мотали головами, указывали дорогу назад. Купец ругался последними словами, но в конце концов повернул телегу и уехал восвояси.

— Взятки не берут, — заметил Клаус с профессиональным интересом. — Значит, приказ строжайший.

Это было плохим знаком. Обычно в таких ситуациях всегда находились продажные чиновники или охранники, а тут — железная дисциплина.

Мы отошли подальше от ворот, скрылись в лесочке. Нужно было найти другой способ проникнуть в город.

— Есть идея, — сказал Клаус после долгого размышления. — Но рискованная и крайне неприятная.

— Какая? — повернулся к нему всем телом.

— Подождём до темноты, потом попробуем пробраться через канализацию.

— Знаешь путь?

— Приблизительно. Когда-то специально изучал этот город.

— Зачем? — удивился я.

— Кто знает, где удастся подзаработать, — философски пожал плечами вор. — В нашем деле всегда полезно предусмотреть все входы и выходы.

Логично. В его профессии такие знания были жизненной необходимостью.

Мы дождались сумерек. Солнце медленно садилось за горизонт, окрашивая небо в багровые тона. Город постепенно погружался в сумрак. Зажглись редкие фонари, но их было заметно меньше обычного.

Клаус провёл меня к одному из канализационных люков на дальней окраине города. Тяжёлая чугунная крышка лежала в небольшом бетонном углублении, почти скрытая высокой травой.

— Готов к неприятным запахам? — спросил он, доставая из сумки небольшой лом.

— Готов, — ответил я, хотя уже сейчас в воздухе витал характерный «аромат».

Клаус сдвинул крышку в сторону. Из чёрного отверстия пахнуло такой концентрированной вонью, что я невольно отшатнулся и зажал нос рукой. Это была убийственная смесь гнили, человеческих отходов, затхлой стоячей воды и чего-то ещё, неопределимо мерзкого. Желудок немедленно скрутило, к горлу подступил тошнотворный комок.

В своём обычном обличье отреагировал бы по-другому.

— Привыкнешь, — философски заметил Клаус, первым спускаясь в преисподнюю. — Главное… Старайся дышать через рот и не думай о том, что это такое под ногами.

Прекрасный совет. Я последовал за ним, осторожно спускаясь по скользким железным ступенькам.

Внизу было ещё хуже. Вонь била в нос с удвоенной силой, заставляла слезиться глаза и кашлять. Под ногами хлюпала жидкая субстанция неопределённого цвета, в которой лучше было не разбираться.

— Держись за стену, — посоветовал Клаус, освещая путь небольшим фонариком. — Здесь очень легко поскользнуться и упасть во всю эту красоту.

Стены оказались мокрыми, скользкими, покрытыми каким-то слизистым налётом. Я зажёг небольшое пламя на ладони — хотя бы свой свет будет.

По узким туннелям мы двигались медленно, крайне осторожно. Я старался не думать о том, что именно течёт под ногами и капает с потолка на голову.

— Долго ещё? — спросил, стараясь дышать через рот и не задыхаться от зловония.