— Для начала побольше уважения, Макс, — поджал губы Галицин и, поманив меня за собой, продолжил. — Ты теперь министр финансов. Приближённая к Императору фигура. Поверь, каждый твой промах будет подаваться, как величайшее преступление. И знаешь, что, Макс?

— Что? — послушно поинтересовался я, следуя за графом.

— Придворным нет равных в подковёрных играх, Макс. Не начнёшь следить за своими словами, тебя сожрут.

— Вам-то что, Сергей Геннадьевич? — не удержался я. — И куда мы идём?

— Ты не понял, Макс, — покачал головой граф, уверенно ведя меня по дворцу. — Мы с тобой — люди Императора. И каждая наша ошибка — это его ошибка. Понимаешь?

— Так-то он прав, — хмыкнул Виш. — Как ни крути, Макс, но ответственность тебя всё же достигла.

— Понимаю, — вздохнул я, отвечая сразу и Галицину, и Вишу. — Обычно я всегда слежу за своими словами, но сегодня… сумасшедший выдался денёк.

— Это точно, — вздохнул Галицин, так и не ответив, куда он меня ведёт. — Но, к сожалению, отдыхать некогда. Знал бы ты, какой ворох проблем нам предстоит разгребать…

— Да уж догадываюсь, — скривился я. — Кстати, Сергей Геннадьевич, мне нужны будут ваши бойцы и, желательно, гвардейцы Императора. В ближайшее время по столице прокатится волна конфискаций.

— Без этого не обойтись? — поморщился граф.

— Чтобы ответить на этот вопрос, нужно посмотреть состояние императорской сокровищницы, но что-то мне подсказывает, что нет, не обойтись. А деньги Империи сейчас понадобятся.

— Это правда, — согласился Галицин. — Насчёт гвардейцев ничего обещать не могу, но мои парни в твоём распоряжении. А вообще, я могу издать временный приказ о наделении твоих бойцов соответствующим статусом.

— Моих не надо, — тут же сориентировался я. — Лучше Огненную стражу.

— Твоё охранное агентство? — задумался Галицин. — А что, отличная мысль! Они хорошо себя показали во время беспорядков.

— Вот и здорово!

Казалось бы, что тут такого? Решили крохотную проблему, но настроение слегка улучшилось.

— Глаза боятся, руки делают, — хмыкнул Виш. — Галицин — хороший человек. Надеюсь, ты не забыл, что ему обещал?

«Как можно! — мысленно возмутился я. — Нет, конечно!».

— Сергей Геннадьевич, — я посмотрел на графа. — Вы не волнуйтесь, я помню насчёт Милены. Как только разыщу родовое поместье Пожарских, мы немедленно проведём ритуал.

— Я и не сомневался в тебе, Макс, — произнёс граф, останавливаясь у смутно знакомых дверей. — Род Пожарских уже восстановили в Бархатной книге, но из-за твоей тройной фамилии процесс наследования грозит затянуться.

— Надолго? — нахмурился я.

— Смотря кто будет отвечать за этот процесс, — пожал плечами Галицин. — Ты не думай, императорская канцелярия как была сборищем бюрократов и казнокрадов, так ими и осталась. Можно сказать, что у нас под носом развернулся молчаливый бунт.

— Одно ваше слово, Сергей Геннадьевич, и я решу эту проблему.

Одна лишь мысль о том, что какие-то приближенные к власти люди могут, благодаря своей должности, гадить мне и стране, привела меня в ярость.

Это же каким нужно быть глупым, эгоистичным и недальновидным человеком, чтобы пилить сук, на котором сидишь?

Как вообще можно обворовывать свою же страну, набивая себе карманы ценными артефактами и условными золотыми унитазами?! Почему эти люди не думают о своих детях? Или они планируют растить их в другой стране?

Тогда тем более нужно решать эту проблему. Так же, как я решил её в княжестве Финляндском.

Если одарённый или чиновник — предатель, то лучшее, на что он может рассчитывать — это каторга. Если он считает, что ему будет дозволено воровать и жить припеваючи за государственный счёт — то он глупец, и ему не место на высокопоставленной должности.

В общем, практически при любом раскладе, мне с этими ребятами не по пути. И раз я теперь министр финансов, то они будут воровать не просто у государства, а у… меня.

Видимо, что-то такое промелькнуло в моих глазах, поскольку Галицин с сожалением покачал головой.

— Нельзя, Макс.

— Почему?

— Если решить проблему… твоими методами, то управление государством посыпется. У нас нет столько квалифицированных кадров, чтобы заменить всех тех, кто отправится на каторгу.

— А если точечно?

— Попробуем, — вздохнул Галицин. — Но я бы не рассчитывал. Эта чиновничья братия — как ведро с крабами. Как бы ты ни старался выбраться, они тебя не пустят. Уберёшь одного, на его место встанет другой.