Компенсация за проезд тут, в Российской Империи, полагалась только целителям третьего класса и выше. А мне до этого ранга, как до Пекина на четвереньках — оставался еще целый ранг Подмастерья, который еще нужно было официально подтвердить.

Так что — бегом, Илья Разумовский, бегом!

Заодно и мана быстрее восстановится, если верить местным учебникам по эфиродинамике.

Натянув старенькие, но еще вполне приличные спортивные штаны и футболку, я выскочил на улицу. Утренний город уже просыпался. Дворники лениво мели тротуары, из булочных доносился умопомрачительный аромат свежей выпечки — жестокое испытание для моего полуголодного желудка, редкие прохожие спешили по своим делам.

Я задал неспешный темп, стараясь дышать ровно и глубоко.

По дороге я обдумывал план на сегодняшний день.

Первым делом — к Фёдору Максимовичу Волкову, Старшему врачу смены. Разговор предстоял серьезный, и сразу по двум пунктам. Во-первых, Григорий. Его пьянство на рабочем месте — это уже не просто разгильдяйство, это преступная халатность.

Я не собирался этого так оставлять. Моя позиция тут должна быть твердой и однозначной: человек, от которого зависят жизни людей, не имеет права находиться на дежурстве в таком состоянии.

Это ставит под угрозу не только пациентов, но и всю бригаду, и репутацию скорой помощи в целом. Я должен был доложить об этом Волкову, привести факты — запах, фляжка в кармане. Пусть разбирается. Я не стукач, но тут дело принципа.

Во-вторых, нужно было как-то намекнуть Фёдору Максимовичу, что я, достиг следующего уровня силы и готов сдавать экзамены на ранг Подмастерья. А это уже другие обязанности, другая ответственность, и, что немаловажно, другая зарплата. На ту, что есть сейчас, особо не разгуляешься, знаете ли.

Я так углубился в эти мысли, что ничего не видел вокруг. И тут же, прямо у меня перед носом, материализовался вчерашний знакомец. Пушистый, серебристый, с наглыми синими глазищами.

— Бу! — проскрипел он у меня в ухе так неожиданно, что я, хоть и не подал виду, внутренне подпрыгнул до потолка. Вот же чертенок!

— Неплохо держишься, двуногий! — уже более одобрительно добавил он, оценив мою внешнюю невозмутимость. — Реакция как у сонной черепахи, но хоть не обделался от страха, и на том спасибо.

— Чего тебе, чудо-юдо лохматое? — я мысленно постарался, чтобы мой тон был как можно более ядовитым, хотя на самом деле был даже рад его появлению. Все-таки, как ни крути, а вчера он мне здорово помог.

В голове тут же промелькнула мысль: еще одно дело в мой сегодняшний список. Надо бы разузнать, что это за фрукт такой. Поискать информацию в библиотеке Гильдии или, что проще и быстрее, порыться в интернете.

С него, пожалуй, и начну. Вдруг там есть раздел «Говорящие грызуны-диагносты, лезущие не в свое дело»…

— Как это «чего»? — фыркнул Бурундук, усаживаясь мне на плечо так, будто это его законное место. — Рабочий день начинается! Пора приниматься за дело! Людей спасать, мир улучшать, ну и все такое прочее, чем вы, целители, обычно занимаетесь от нечего делать.

— Погоди, — я немного опешил от такой наглости. — То есть, ты теперь за мной везде таскаться будешь, как привязанный?

— Конечно! — он гордо распушил свой хвост. — Я ж тебя выбрал! А от моего выбора так просто не отделываются!

Я мысленно застонал. Вот уж подфартило, так подфартило. Мало мне Григория, так теперь еще и говорящий бурундук на шее. Точнее, на плече.

— Слушай, избранный ты мой, — начал я издалека, стараясь сохранять спокойствие. — А можно поподробнее насчет этого «выбора»? Кто ты такой вообще? И чего ты от меня хочешь, кроме как комментировать мою реакцию и давать ценные указания? А то я, знаешь ли, не очень люблю, когда на мне всякие непонятные личности катаются, пусть даже и такие симпатичные.

Симпатичным он, конечно, был, этот серебристый комок меха. Но характер… характер у него был просто отвратительный.

В мыслях я уже прикидывал, что способности этого бурундука видеть заболевания (или что он там вчера демонстрировал?) мне бы очень пригодились. Мой «Сонар» был не так силен, как его зрение.

Мой «Сонар» был настоящим подарком судьбы в этом новом мире, но его силы явно не хватало. Годы практики подсказывали, что для настоящей диагностики нужно видеть гораздо больше, чем просто общие очертания проблем. Сейчас он работал, словно старый, едва показывающий рентгеновский аппарат, тогда как я инстинктивно понимал — этот дар должен уметь просвечивать до мельчайших деталей, до каждой клеточки. Но пока — увы, только самые явные болячки.