Я бил наугад, но похоже попал.

Фырк удивленно уставился на меня своими огромными синими глазищами. Он явно не ожидал, что я могу знать о его… особенностях. Вслух он, конечно, ничего не сказал, только фыркнул для приличия.

— Ладно, уговорил, любопытный ты наш! — наконец сдался он. — Расскажу тебе одну историю. Но только потому, что в хирургии действительно может быть интереснее! И потому, что ты, похоже, не такой уж и тупой, как я думал. Но это совершенно секретная информация, понял? Никому ни слова!

Хотя он и пытался сохранить хорошую мину, я понял, что мой последний довод стал решающим. Фырк не очень-то умел врать, когда дело касалось его собственных интересов.

И Фырк рассказал. Коротко, без лишних сантиментов, но от его рассказа у меня волосы на затылке зашевелились, а глаза полезли на лоб. История была… ошеломляющей. И я сразу понял, что это не просто «скелет в шкафу». Это целая братская могила скелетов, да еще и с ядерной бомбой замедленного действия в придачу.

И это действительно было оружие. Мощное, убойное оружие против Волкова. Теперь я был уверен, что у меня все получится. Все карты были у меня на руках. Я решительно направился к кабинету Волкова и, не раздумывая, постучал.

— Можно? — я просунул голову в дверь.

Федор Максимович сидел за своим столом, уткнувшись в какие-то бумаги. Он поднял на меня усталый взгляд.

— Разумовский? Ты почему до сих пор не на смене?

— До нее еще целых двадцать пять минут, Федор Максимович, — спокойно ответил я. — И у меня к вам очень серьезный разговор.

— У меня сейчас совершенно нет времени на разговоры, Разумовский, — отрезал он, снова опуская глаза в бумаги. — Я очень занят. Если что-то срочное — у тебя есть две минуты, не больше.

— Думаю, у вас найдется для меня время, — я вошел в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь. — Потому что этот разговор в ваших же интересах.

Я сел на стул напротив него, стараясь держаться как можно более спокойно и сдержанно, хотя внутри все клокотало от предвкушения.

— Федор Максимович, я бы хотел еще раз вернуться к вопросу о моем переходе в хирургическое отделение, — начал я.

— Разумовский, я же уже все сказал! — Волков раздраженно стукнул ручкой по столу. — Вопрос закрыт! Ты нужен на скорой! У нас не хватает людей! Я уже говорил тебе, что мне даже с этим пьющим Сычевым приходится мириться, потому что работать некому!

— Я понимаю ваши кадровые трудности, Федор Максимович, — я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более сочувственно. — Но в хирургии я смогу принести гораздо больше пользы. Мои знания и навыки там будут более востребованы. Это ведь и для больницы лучше, и для пациентов.

— Скорая помощь — это тоже важно и полезно! — не унимался Волков. — И еще неизвестно, что главнее! Каждый должен быть на своем месте!

— О, началось! — тут же встрял Фырк. — Сейчас он тебе лекцию прочитает о важности неотложной помощи и о том, как тяжело работать на передовой! Старая песня! Дави его, двуногий, не давай ему уйти от темы!

Я сделал небольшую паузу, давая Волкову выпустить пар. А потом, глядя ему прямо в глаза, как бы невзначай произнес:

— А как же Фаина Игнатьевна Скуднева, Федор Максимович? Она ведь тоже, насколько я знаю, очень ценный сотрудник на скорой помощи? И всегда на своем месте?

Волков резко побледнел. Ручка, которую он держал в руках, выпала и со стуком покатилась по столу. Он уставился на меня таким взглядом, будто я только что превратился в трехголового дракона.

— Какая… какая еще Скуднева? — голос его дрогнул, хотя он и пытался сохранить самообладание. — Я не понимаю, о чем ты, Разумовский.

— Да ну что вы, Федор Максимович, — я позволил себе легкую, очень нехорошую ухмылку. — Уверен, вы прекрасно ее знаете. Миловидная девушка двадцати трех лет, сексуальная блондинка, работает у вас медсестрой. И, говорят, работает вполне успешно, особых нареканий к ней нет. Очень ответственный сотрудник.

Волков молчал, только желваки заходили на его скулах. Он явно пытался понять, откуда я мог это знать, и что именно я знаю.

— Так вот, Федор Максимович, — продолжал я тем же спокойным, почти дружелюбным тоном, — есть одно маленькое «но» в безупречной репутации госпожи Скудневой. Небольшая деталь, о которой, возможно, известно не всем. Но мне, по счастливой случайности, стало известно.

— Что… что тебе известно? — Волков с трудом выдавил из себя слова. Его лицо стало пепельно-серым.

— А известно мне, Федор Максимович, что у вашей уважаемой Фаины Игнатьевны с медицинским образованием, мягко говоря, не все гладко. Точнее, его нет от слова «совсем». Диплом-то у нее, конечно, имеется. Красивый такой, с водяными знаками, гербовой печатью… все как положено. Вот только диплом этот, как бы это помягче выразиться… не совсем настоящий. Липовый, если говорить прямо. Купленный где-то на черном рынке за не очень большие деньги.