Шрифт:
– Вы кто такая? – жёстко перебила я её, отогнав неприятное чувство, что она за мной следила со вчерашнего вечера.
Улыбка незнакомки увяла.
– Теодора я, – представилась она, явно недовольная моим возмущением, – соседка твоя.
– Очень интересно, – сухо ответила я, – а почему вы хозяйничаете в моём саду?
Краем глаза я заметила дыру в штакетном заборе, который огораживал садик. Две доски из него были отодвинуты в сторону так, чтобы в образовавшуюся дыру пролез кто-то как раз комплекции Теодоры!
Калитка при этом была нетронута, и на ней виднелся тяжёлый висячий замок.
Теодора непонимающе заморгала.
– Так я ж это… ничего особенного, – пожала она плечами, – травку кошу для коровы. У тебя ж коровы нет, и у Годфри тоже не было, зачем тебе столько травы? Жалко, что ли? Молодая девка, а такая жадина, тьфу!
И, скривившись, она плюнула, явно целясь в пион.
У меня в глазах потемнело. Травы мне жалко не было. а вот цветы – очень даже. Она бы ещё корову привела в мой сад и пустила пастись! Да и вообще, что это за порядки такие!
– Вот что, – гневно сказала я, – не знаю, как у вас в Шварцвальде принято, а у нас в городе заведено так: если кто-то чужой лезет без спроса в твой сад и косит там траву, то на него тут же падает проклятие!
И, сощурившись, решительно спустилась с ступенек. Быстро зашагала к Теодоре, хмуро глядя на неё, вытянув вперёд руки и бормоча под нос первое, что пришло в голову.
А в голову, как назло, пришла только песенка осьминожек из старого мультика!
– Палка, палка, огуречик, вот и вышел человечек, – бубнила я, – а теперь добавим ножек, получился осьминожек…
Конечно, если бы Теодора, которая вблизи оказалась на голову выше и раза в два массивнее меня в теле Милены, толкнула меня, я бы со свистом улетела обратно в особняк ненавистного Рейвенна.
Однако песенка осьминожек напугала её, да так, что она принялась пятиться, в ужасе глядя на меня и с надрывом причитая:
– Ой, беда! Ой, что делается-то! Ой, какие нынче девки жадные пошли, совсем не душевные, даже травой не поделятся для бедной коровки!
Добравшись до дыры в заборе, она ужом юркнула туда и испарилась. Я только услышала топот её убегающих ног по улице.
Я остановилась и выдохнула. Вытерла чуть дрожащей рукой испарину со лба.
Поправила штакетины и для верности подпёрла их валуном, который лежал тут же, под забором.
– Надеюсь, это научит её больше в мой сад не лазать, – сердито пробормотала я и решительно тряхнула волосами.
“А если нет, придётся ей ещё раз послушать про осьминожек,” – мелькнула мысль, и я развеселилась, гордясь своей смекалкой.
Так, ладно. С забором я разберусь отдельно, а теперь пора в лавку!
Я проверила штакетины ещё раз и поспешила обратно в дом, чтобы привести себя в порядок.
День только начался, а вот сюрпризы и не собирались заканчиваться…
Глава 12
Правда, перед тем, как отправиться на поиски лавки, я прихватила с собой ещё и документ, чтобы подтвердить, что я – это я. Милена, в смысле.
Правда, назвать это документом в привычном мне смысле слова было сложно. Перед отъездом Рейвенн сунул мне подвеску в виде двух переплетённых друг с другом кругов. Внутри них поблёскивал ярко-фиолетовый камушек, похожий на аметист.
– Только такая растяпа, как ты, могла забыть в дорогу свой камень рода, – недружелюбно бросил он.
– Нижайше благодарю, что напомнил, – не удержалась я от колкости. Как же ловко у этого напыщенного индюка получалось каждый раз меня раздражать своими подковырками! – только что это такое?
– Продолжаешь корчить из себя сумасшедшую? – нехорошо сверкнул глазами Орландо, – В камне рода записано про тебя всё, когда и где ты родилась, до того, замужем ли ты… – тут он сделал многозначительную паузу, – Или же нет.
Короче, полный комплект документов по удостоверению личности, ага. Ну, а что, удобно. И не надо таскать с собой кучу бумажек и книжечек, повесил на шею кулончик и радуешься жизни.
Тут главное – его не потерять. Поэтому по прибытию я сунула его в чайничек в шкафу на кухне, а перед уходом оттуда вытащила.
Теперь же я бодро шагала по улице, кидая по сторонам изучающие взгляды. При утреннем свете она казалась совсем другой, нежели вчера, в сумерках.
Теперь я смогла как следует разглядеть аккуратные белёные домики с тёмно-зелёными и оранжевыми крышами, садики, в которых буйно росли цветы и ягодные кусты, и белье, которое полоскалось на ветру, развешанное на веревках.