Он сделал паузу и с шумом выдохнул. Ноздри его затрепетали, и я заметила, что всё веселье из голоса испарилось. Теперь в нём зазвенела сталь, а я возмутилась про себя. Нет, я не ошиблась в отношении Рейвенна! Этот напыщенный индюк явно старается изо всех сил, чтобы пасть в моих глазах ещё ниже!

По спине тут же юркнули неуютные мурашки. А Эрнест тряхнул волосами и продолжил:

– В общем, самые отчаянные из нас вызвались встать на стражу деревни и собирать дань за проезд с тех, кто едет в Шварцвальд. Правда, мы установили себе несколько железных правил: женщин и детей не трогать, у бедняков последние гроши не отбирать. Отец мой до того момента не дожил, пришлось всё брать на себя.

К концу рассказа голос Грейхаунда вновь потеплел, а черты лица смягчились. Я украдкой выдохнула и сказала:

– Ничего себе! Да у вас благородная цель! А ты, значит, и сам отсюда? И вообще, почему вы выбрали себе такое название – Шварцвальдские волки?

Грейхаунд только загадочно улыбнулся, но вместо ответа кивнул вперёд:

– А вот и твоя Гильдия. Мы пришли.

Мы остановились около трехэтажного здания из светлого мрамора. Оно было вдоль и поперёк изукрашено белой лепниной, разноцветными витражами и чьими-то портретами.

Мне эта аляповатость живо напомнила творение какого-нибудь безумного кондитера, который, беспрестанно хохоча и вращая глазами, сажал на готовый торт все украшения, которые только попадались ему под руку.

Сердце кольнуло от волнения. Я вновь подняла к глазам объявление, снятое с двери лавки, глубоко вздохнула и решительно толкнула дверь. Та оказалась неожиданно тяжёлой и едва приоткрылась… но тут же захлопнулась обратно.

Я в изумлении подняла глаза и увидела сильную руку, протянувшуюся прямо над моим плечом и решительно закрывшую дверь.

– Не торопись, – хмуро велел мне Эрнест, – я тебя сам доведу до мастера.

– Да я сама прекрасно дойду! – попыталась я возразить, но Грейхаунд был непреклонен.

– Я слышал разговоры о нём, – сказал он, взглянув мне пристально в глаза. От этого по мне снова прокатилась туча мурашек, – и похвалы там было совсем мало. Поверь, тебе самой будет спокойнее, если я буду рядом.

– Ну ладно, – вздохнула я, – хочешь сыграть роль моего охранника, давай.

В конце концов, добавила я мысленно, претендентка на открытие хлебного бизнеса, у которой есть свой собственный телохранитель, выглядит куда более внушительно, чем без такового.

Эрнест распахнул передо мной дверь и пропустил перед собой. Я храбро шагнула через порог, ещё не догадываясь, какие сюрпризы поджидают меня впереди.

И приятными их назвать было никак нельзя.

– Что говорите, подожгли лавку? Ай-я-яй, какой ужас! Уверен, наша жандармерия сделает всё, чтобы побыстрее найти негодяев, которые это сделали!

Я сидела в кабинете мастера торговой гильдии Леопольда Бирека, которого про себя почему-то упорно называла Бирюком. Почему, сама не понимала, ведь внешне Леопольд никак ни на какого бирюка не подходил.

Бирюк – это угрюмый одинокий волк, а Леопольд был жизнерадостным мужчиной лет пятидесяти, с прилизанными темными волосами и тонкими усиками. Под богатым сюртуком угадывалось выпирающее пузико, а пальцы были унизаны явно недешевыми перстнями.

На первый взгляд, ему очень подходило имя его тёзки из мультика, но я смутно чуяла, что внешность мастера гильдии обманчива.

– Кошмар, просто кошмар, – качал головой Бирюк, участливо вздыхая.

Эрнест, стоящий за моей спиной, фыркнул. Он наотрез отказался подождать меня у кабинета Бирюка и настоял, чтобы присутствовать при наших переговорах.

“Тебе спокойнее будет, – коротко пояснил он, когда я попыталась возразить, – не сопротивляйся, гонор свой у Леопольда покажешь. Потом мне спасибо скажешь.”

Бирюк метнул на него настороженный взгляд, но промолчал. Грейхаунда он явно опасался.

– Спасибо за сочувствие, – деловито сказала я, – но я к вам не за этим пришла. Я хотела бы занять эту лавку, чтобы печь и продавать там хлеб. Соответственно, мне нужна лицензия и ключ от неё. Эмиль Тургао сказал мне, что всё это можно получить у вас.

И, усевшись поудобнее в кресле, в упор взглянула на Леопольда. Я много раз бывала в кабинетах самых разных чиновников, от налоговиков до пожарных, и уяснила для себя, что в разговоре с ними всегда надо брать быка за рога, а не тратить время на переливание из пустого в порожнее.

На Эмиля я сослалась, чтобы придать словам побольше веса и показать, что я не свежая дурочка с мороза, а уже навожу справки, что тут к чему и почему.

Леопольд прищурился. Его жизнерадостность никуда не делась, но как будто бы слегка увяла.