Потому что это была какая-то очень серьезная штука, к которой я понятия не имел, как подступиться. И это хреново, потому что я видел, как это отдаляло это нежное создание от нас, немного приглушая ее внутренний свет.

После стычки со Сваном бывали моменты, когда Шелли становилась задумчивой и смотрела вдаль, словно что-то обдумывая. Я просто знал, что если проявлю достаточно терпения, она в конце концов найдет нужные слова.

— Как ты себя чувствуешь? — решил я спросить. Это был мой стандартный вопрос, достаточно нейтральный, чтобы побудить ее говорить, если она захочет. — Раньше ты сильно уставала.

— Да, да, — пробормотала она, а затем возобновила нашу прогулку, словно ей легче было думать в движении. — Мои… сны в последнее время меня сбивают с толку. Я не знаю, что они означают, но они больше похожи не на сны, а на воспоминания.

— Думаешь, потому что… ты Воплощенная, ты вспоминаешь себя в прошлом? — рискнул я предположить. Сердце немного сжалось от ее уязвимости.

— Это безумие, не так ли? — она тихо хихикнула. — Но я чувствую облегчение, когда слышу, как кто-то действительно произносит это вслух. Я не сошла с ума?

— Нет, малыш, я бы тебе сказал, — мягко ответил я и прижал ее хрупкую фигурку к себе. Она идеально подходила, словно была вырезана специально для моих объятий. Или я для ее.

— О, хорошо, — она еще раз рассмеялась своим дымным смехом и обняла меня за талию.

— Хочешь о чем-нибудь поговорить? — снова спросил я. — Мне тоже иногда снятся довольно насыщенные сны.

— Я мало что помню, когда просыпаюсь, — сказала она. — Но чаще всего мне не хочется просыпаться. Как будто я не хочу покидать свои сны, потому что они приятные.

— Ну, по крайней мере, это хорошо, — сказал я и потер ее руку вверх и вниз, чтобы она не замерзла от ночного ветерка.

Она еще раз вздохнула, как голубь, и остаток пути до наших покоев мы провели, наслаждаясь тишиной и обществом друг друга под шум моря и мерный скрип корабля.

Когда мы вошли в небольшую каюту, то застали Грэга и Риту как раз в процессе установки раскладушки в изножье кровати, которую мы все делили.

— Папа, привет, — пробормотал Грэг, усердно запихивая подушку в свежую наволочку, старательно избегая моего взгляда.

Вместо ответа я шумно выдохнул через нос и сел на кровать, чтобы снять ботинки. Ноги гудели.

Я не хотел нагнетать обстановку, но все еще был слишком зол и разочарован, чтобы что-то говорить. Пусть немного помаринуется.

— Будь готов завтра работать с самого утра, понял? — сказал я, когда мы все наконец переоделись ко сну, и конюх свернулся калачиком на своей койке, съежившись в жалкий комок.

— Хорошо, — вздохнул он и натянул одеяло повыше.

— О, и мне нужно, чтобы ты дал мне свой перстень, — добавил я.

Грэг завозился под одеялом, но после некоторой борьбы высунул кулак из-под простыни и протянул руку, не глядя на меня.

Я подставил ладонь, и тяжесть его перстня упала мне на руку. Я ожидал, что он спросит, зачем он мне, но он не сказал ничего, кроме пробормотанного «спокойной ночи», никому конкретно не адресованного, прежде чем плюхнуться на подушку и отвернуться к нам спиной.

— Пойдем, муженек, — промурлыкала Рита, когда они с Шелли уже расстелили постель на нашем общем спальном месте. Я рухнул в объятия сна быстрее, чем успел закрыть глаза, проваливаясь в мягкую темноту.

Пока я спал, мои сны были какими-то запутанными, рваными — явный признак того, что я пренебрегал медитацией. Было такое чувство, будто меня тащили за лодыжки через густой лес видений, и я никак не мог увернуться от хаотичных образов, хлеставших меня по лицу, как острые ветки деревьев.

Каждый раз, когда я пытался сфокусироваться или замедлить эту головокружительную карусель, на меня обрушивался шквал настолько ярких картинок, что казалось, будто у меня действительно болят глаза, хотя я и знал, что сплю.

Меня крутило и вертело, независимо от того, хотел я проснуться или нет, и мерное покачивание океанских волн, которое я все еще чувствовал даже без сознания, ничуть не помогало. На короткий, ужасающий момент я испугался, что окажусь в ловушке этого полубессознательного ада, и уже задавался вопросом, сколько времени прошло, потому что это казалось одновременно вечностью и считаными секундами.

Я думал, это никогда не закончится.

Пока настойчивый стук не вытащил меня из моего странного чистилища на рассвет другого дня, и я со вздохом не открыл глаза.