— Да. Они готовят дружину. Вот только… — Ратай сбился.Было видно, что старому воину не хочется говорить дальше, но Кречет всегда умел побороть собственную слабость. Потому и возглавлял столько лет родовую дружину. — Боюсь, в приоритете у них эвакуация и защита производственных мощностей.

Арсен заскрипел зубами. Это было ожидаемо, но неприятно. Ну ничего, с этим будет разбираться его отец, когда вернётся из Москвы.

— Соедините меня с отцом, приказал наследник княжеского рода. Полномочий у княжича было очень много. Отец ему доверял и не зря оставил командовать гарнизоном. Однако, по некоторым вопросам окончательное решение мог принимать только князь.

— Нет связи, Гюрза, — сказал Хачидзе. — С каждой минутой связь становится всё хуже и хуже. Кажется, зона начинает глушить передатчики. Ваша машина уже ждёт вас. Мои люди вывезут вас в безопасное место.

— Что?! — Арсен повернулся и взглянул в глаза Ратаю. — Да за кого ты меня принимаешь, Кречет?! Отец оставил меня охранять эти земли! Империя надеется на Род Подолянов! Я буду последней трусливой собакой, если брошу в этот момент землю и моих людей!

— Но… — нерешительно начал Ратай.

— Никаких «но»! Всех гражданских — эвакуировать! Кречет, командуй! Мы должны остановить этих тварей! Несмотря ни на какие потери! Ты услышал меня, Кречет?! Никакие!

— Услышал и принял, Гюрза, — невесело усмехнулся Георгий. — Будет исполнено.

Сиявшие золотом руны на поверхности громадного артефакта начали менять цвет. Я убрал руку с каменного кольца, но это уже ничего не меняло. Со стороны казалось, что каменный колодец, уходящий на сотни метров вниз, стремительно заливают красной краской. С каждой следующей секундой во мне росла пустота. В том месте, где находился Источник и обычно бурлила энергия сфер разума, уже какое-то время было совершенно пусто. А сейчас это ощущение стремительно усиливалось.

Спустя минуту тревожно переглянулись оборотни. Антип и Иван тяжело поднялись и подошли ко мне, чтобы поддержать или чем-то помочь. Вот только помочь они мне не могли.

Олимпий, давным-давно утративший возможности Вершителя, вероятно, предусмотрел свое грядущее падение. А может быть, просто не хотел так уж сильно напрягаться.

Когда мне начало казаться, что я окончательно утратил свой дар, тело наполнилось огромным количеством сырой маны. Из груди вырвался крик, который я не смог сдержать. Как не смог сдержать излишки энергии, переполнившей моё тело в считанные секунды. Излишки хлынули по связующим меня со спутниками энергоканалам.

Пространство заполнилось шипением и злобным рыком. Каждый боролся с болью как мог, но вскоре ситуация стабилизировалась, и я сумел отстраниться от хлещущего из недр земли потока маны.

В этом была разница между мной и Олимпием. Бывший Вершитель жадно глотал силу земли, которую просто не мог нормально использовать. У него фактически атрофировались те части Источника, которые отвечали за качественное усвоение внешней энергии.

Количество стало губительным для Олимпия, и тот канал, который создал мой собрат для своей подпитки, фактически медленно убивал его и сводил с ума на протяжении сотен лет.

— Пора домой, — произнёс я, вздохнув и уставившись в пустое прозрачное небо над головой.

Как только завершилась установка связи с ядром аномальной зоны, я ощутил контрольные нити этого пространственного кармана. Придать ему нужный вид уже не составляло труда.

Другое дело, что под контролем Олимпия, с его грандиозными запасами маны, складка реальности была размерами в десятки квадратных километров. Я же пока мог стабильно удерживать только крохотный остров — в поперечнике не больше сотни метров. Но это только вопрос времени.

— Я не могу нащупать якоря за пределами этого места, господин… — подойдя ко мне, виновато произнёс Пётр. Личный слуга граф Распутина выглядел так, будто хорошенько отоспался и отдохнул. — Не знаю, как мы можем отсюда выбраться.

— Уйдём, — улыбнулся в ответ я.

И, будто в ответ на мои слова, реальность вокруг изменилась. Летающий остров стал частью изувеченной, перекопанной равнины, простиравшейся во все стороны. Крохотный клочок шелковистой изумрудной травы выглядел насмешкой над практически уничтоженным окружающим миром. Прошедший аномальный шторм уничтожил всё живое. На глубину нескольких метров под землёй не ощущалось даже крохотных искр чего-то живого.

Но это ещё был не конец.

Я вернул ядро аномальной зоны в обычную реальность, и наш островок стабильности окутала непроницаемая магическая пелена. Часть энергии глубинного сплетения я направил на защиту ядра и прилегающего участка земли. По сути, это был аналог того барьера, который поставил ранее Олимпий. Только питать его приходилось не мне — это делало само мироздание.

Мой погибший собрат слишком сильно боялся потерять контроль и потому замкнул всё на себя. В принципе, его смерть сломала все конструкции, созданные Вершителем за много веков.