— Зря я ушел из «Сынов», — отвернувшись, он уставился на пустые трибуны — так, словно те забиты под завязку его кровными врагами. — Там я никому не был должен, мог играть, как хотел…

— И почему ты ушел из «Сынов»? — надо его раскрутить. Терпеть не могу ситуаций типа: «хотите об этом поговорить?..» Но они блин, являются частью работы тренера.

— Потому что меня пригласил дядя.

Я кивнул.

— Ты не мог ему отказать, — дракон просто мотнул головой. Чёрная прядь хлестнула его по лицу, по горбатому породистому носу… — Потому что Семья — это важно, да? А он — старший родственник, которого ты обязан слушаться.

— Я не обязан его слушаться, — Руперт обиженно поджал губы. — Просто… Просто я хочу, чтобы дон мной гордился, — выдавил он наконец. Я не перебивал. — Отец погиб. Давно. На войне. С гремлинами. И дядя Вито взял меня к себе. Если б не он, меня бы тоже убили. Я был молод. Я был глуп. Я хотел подвигов… — лицо его исказила судорога — так бывает, когда внезапно вспомнишь то, что хотелось бы забыть. — А потом, когда дядя Вито был вынужден переселиться в Сан-Инферно — я не раздумывая пошел за ним.

— И всё время, каждый день и час, пытаешься заслужить его одобрение, — сказал я.

Руперт кивнул.

— Если бы ты знал его так, как я — тоже бы хотел заслужить, — отрезал он. — Дядя — великий дракон. Без него мы все давно были бы прахом.

— Ну, ты прям Тони Сопрано, — восхитился я. — Надо же, как бывает.

— Сопрано? — уши Руперта заострились, челюсти вытянулись, придавая лицу острое, хищное выражение. — Кто такие? Почему не знаю?..

— Может, потому что это вымышленные персонажи из кино? — невинно спросил я, стопудово уверенный в том, что Руперт не поймёт.

— Вы снимаете кино о драконах?

Вот тут он меня уел.

— Откуда ты вообще знаешь о кино?

Он фыркнул. Но потом смутился, и ковырнул носком бутсы газон.

— Макс пару раз брал меня с собой в кинотеатр. Потом перестал: я слишком остро реагирую.

Вот те раз. А ведь Лука Брази не врал: на Землю можно сгонять просто так — выпить нормального пива. Или сходить в кино…

Но это подождёт.

— Знаешь, я тут подумал… Ты не можешь попасть в ворота, потому что слишком напрягаешься, — я вернул беседу в продуктивное русло. — Боишься не угодить дяде, нервничаешь, и потому лажаешь по-полной, — Руперт неопределённо дёрнул одним плечом. Шрамы на его лице побелели, губы сделались тонкими и твёрдыми, как у варана. — Хочешь совет?

— Ну…

— Забей.

Он посмотрел на меня так, словно у меня вдруг выросла вторая голова.

— В смысле… Вот подними руку. А теперь скажи: а пошло оно всё! И опусти.

— А пошло оно всё…

— Не так. С чувством скажи. Тебе насрать, забьёшь ты, или нет. Ты просто кайфуешь, понял? Веселишься на всю катушку. И забиваешь.

— ДА ПОШЛО ОНО ВСЁ-Ё-Ё!

Дракон пнул мяч. Тот полетел. И попал, куда надо — прямо в сетку.

Блин, любой психолог шею мне свернёт за такую терапию… Но ведь сработало же!

А теперь, самое главное.

Руперт этого не знает: мы договорились об очередности игр, пока он выходил.

Я специально выслал его из комнаты с пустяковой просьбой — принеси, мол, водички, в горле пересохло…

— В это восьмесенье игра с Сынами Анархии, — сказал я. — Ты готов выйти на поле?

— Нет, — он вновь лупанул по мячу, и вновь попал. — Но я всё равно выйду.

М-да, «Чашка» разительно отличался от всех стадионов, на которых мне приходилось бывать.

Несмотря на то, что он действительно был точной копией «Лужников».

В десять раз увеличенной копией. Как гора. Или вулкан.

Не берусь судить, сколько зрителей он мог вместить, но когда я вышел на поле, сразу подумал, что на трибунах можно разместить всё население Сан-Инферно. И ещё парочки соседних измерений, в придачу.

Был он сверкающим, белым, как кусковой сахар — так и хотелось отколупнуть кусочек…

Оранжевый газон только усугублял его чуждость, его непохожесть на всё, что я видел раньше.

С высоты последнего ряда поле казалось крошечным, как монетка… Но меня заверили, что с помощью магического экрана, зрелище будет доступно для лицезрения каждому, кто заплатил за билет.

Главным отличием от других стадионов Сан-Инферно и единственным, что роднило «Чашку» с Землёй, было то, что здесь продавали еду.

Парни пытались объяснить мне, почему её нет в других местах — ссылаясь на каких-то гремлинов… Мол, это они, бяки, всё съедают, потому что умеют пробивать червоточины в пространстве.