— Как прикажете, Ваше Величество, — поклонился я и нехотя передал абсолюту Дырокол. Идиоты. Думаете, у меня всего один такой? А вслух я добавил. — Благодарю за милость, оказанную мне.

— Бросьте. Это пустое. Среди аристократов вы один из немногих проявили отличные боевые навыки. Остальные превратились в разжиревших упырей, хлещущих кровь из кровоточащих ран Империи. Служите с таким же рвением, и очень скоро ваш статус повысится. — Император отвернулся и пошел вслед за первым абсолютом, а потом окликнул моего нового «знакомого». — Князь Трубецкой, вы идёте?

— Да, Ваше Величество, — буркнул абсолют и тише спросил. — Как тебя зовут, сопляк?

— Граф Багратионов, — ответил я, глядя ему в глаза.

— Ха. Тогда понятно. Ваш род вымер именно из-за такого поведения. И ты сдохнешь, если не начнёшь вести себя уважительно со старшими.

— Надеюсь, если и придётся помирать, то от вашей руки, — усмехнулся я и протянул абсолюту руку, готовясь похитить у этого кретина доминанту, пока никто не видит.

Презрительно скривившись, он шлёпнул меня по тыльной стороне кисти, отбросив её в сторону.

— Наглый щенок, — фыркнул он и пошел вслед за Императором.

— Рад знакомству, — кивнул я, намекая на то, что это он представился «наглым щенком».

Да, мои шутки могут выйти боком, вот только и преклонение колен обернётся ровным счётом тем же самым. Ведь не зря же Черчесов меня предупреждал, говоря: «Аристократы — это клубок змей. Прояви слабину, и они сожрут тебя. Прояви твёрдость, и они впервые в жизни познают страх». А значит, буду твёрд как кремень! Или как нефритовый стержень? Впрочем, не важно.

Я вошел в Императорскую ложу, надеясь найти там хотя бы волосок с головы Романова, но всё что обнаружил, так это патлы матери Артёма. Увы, её доминанты я уже поглощал. Перевалившись через парапет, увидел Пожарского и Водопьянова; они о чём-то громко спорили, и казалось, дело вот-вот дойдёт до драки, но нет. Всё ограничилось криками и размахиванием руками.

Помимо этого я заметил ещё кое-какие странности. Во время диалога эти двое, словно конфеты, забрасывали в рот Слёзы Мироздания. А ведь говорили, что слёзы токсичны и влияют на мозг, как наркотик, даруя ощущение всемогущества. Хотя, о чём это я? Пока что все абсолюты, которых я встречал, выглядели дураками, опьянёнными необузданной силой.

Поодаль от этой парочки стоял князь Шереметев. В отличие от Пожарского и Водопьянова, он был изранен, вымотан и покрыт кровью с головы до ног. Полагаю, Шереметев внёс наибольший вклад в победу, а Пожарский с Водопьяновым только развлекались. И знаете, что? Шереметев не употреблял Слёз Мироздания. Мог быстро восстановить силы, но не стал этого делать. Занятно… А это мой шанс!

Я спрыгнул с балкона на первый этаж, поскользнулся в луже крови и едва не рухнул на пол. С огромным трудом устояв на ногах, я направился к Шереметеву. Он меня заметил и устало произнёс:

— Не благодари.

— Эммм… Я и не собирался, — нахмурился я. — Просто хотел помочь.

Я схватил абсолюта за предплечье, на котором красовалась глубокая рана, и влил в него остатки своей маны, используя доминанту «Энергетического паразита».

— Какого чёрта?! — прорычал Шереметев, отдёрнув руку, а после удивлённо приподнял брови. — Ого. Парень, что ты сделал со мной?

— Поделился маной, — улыбнулся я. — Не благодарите.

— Я и не собирался, — усмехнулся абсолют. — Как тебя зовут-то?

— Михаил Багратионов, — представился я.

— Багратионов, значит, — задумчиво и с какой-то горестью в голосе произнёс абсолют. — Я запомню, — кивнул он и протянул мне руку, которую я тут же пожал. — Ну а я…

— Князь Шереметев, — закончил за него я и добавил. — Рад знакомству.

— Лучше бы это знакомство произошло при совсем других обстоятельствах. — Он окинул взглядом зал, залитый кровью, а в следующее мгновение у князя зазвонил телефон. Вытащив пластмассовый прямоугольник, он тяжело взохнул, увидев на экране надпись «Император». — Прошу меня простить. Дела.

— Да, разумеется, — кивнул я, видя, что Водопьянову и Пожарскому так же поступил звонок.

Хммм, интересно, как Император это провернул? Или уже изобрели групповые звонки? Подняв взгляд, я заметил, что Артём завершил разговор с матерью и смотрит на меня, прислонившись к парапету балкона. Я же не спешил идти к брату. Вместо этого стал шастать туда-сюда, наступая как можно в большее количество луж с кровью.

Тут было бесконечное количество доминант от цвета нации! Разве можно упускать такой шанс? С другой стороны, как раз эти представители цвета нации бесславно померли, может оказаться, что они были не так уж сильны. Да это и не важно! Важно то, что у меня на ладони была кровь Шереметева. Голосок Ут уже прожужжал мне все уши, да если честно, я и сам не желал больше ждать.