С горящими глазами профессор стал нести какую-то чушь, и я его прервал в момент, когда стальная дверь за моей спиной громко захлопнулась. Вот же жук. Решил запереть меня? Очень глупо. Он запер сам себя в клетке с превосходящим по силе хищником. Смертник чёртов.

— Ты служил роду Архаровых, — произнёс я, подходя ближе. — А теперь главой этого рода стал я. Юрий передал мне бразды правления. Так что…

— Ха-ха-ха! — хрипло расхохотался Преображенский.

— Я сказал что-то смешное?

— Разумеется! Вы, Михаил, несёте полную чушь. Единственный глава, которого я признаю, это Константин Игоревич. Ваш отец. И так уж вышло, что вы рановато его похоронили. Ваш отец жив, а вы лишь заместитель, не более того, — ответил он ледяным, металлическим голосом.

— Именно так. И как заместитель, я…

— Не вздумайте мне приказывать, молодой человек. Я выполняю приказы лишь Константина Игоревича, — насмешливо заявил Преображенский, сложив руки на груди.

— Слушай сюда. Я скажу лишь один раз, как всё будет. Ты присягнёшь мне на верность и передашь документацию по всем имеющимся наработкам. Что бы ты там не изобрёл, я решу, будет этот проект жить дальше или канет в лету. Если откажешься дать присягу, я просто снесу тебе голову, — стальным тоном произнёс я и хищно оскалился.

Преображенский сверлил меня взглядом. Сейчас решался вопрос, кто из нас прогнётся. Либо он даст слабину и станет служить мне, либо прогнусь я и на веки-вечные стану подопытной крысой. Профессор медленно поднялся из-за стола, сверля меня холодным взглядом искусственных глаз. Механические протезы, заменявшие ему ноги, с лязгом и жужжанием переступали по белоснежному полу.

— Пока ты отсиживал тут свою железную задницу, я спас Маргариту Львовну, мать моего отца. Восстановил род, захватил род Черчесовых, отбросил аномалию на сотни километров назад. Хватит цепляться за прошлое! Присоединись ко мне, вместе мы сможем вытащить Константина Игоревича из темницы, — постарался я двинуть речь, цепляющую за душу, но судя по окулярам профессора, всё пошло не по плану.

— Ты считаешь, что можешь командовать мной, щенок? — усмехнулся Преображенский, позабыв о правилах приличия. — Тогда поступим так, как завещал твой отец. Покажи мне свою силу!

В комнате внезапно погас свет, и я услышал, как стальные протезы отбивают по полу бодрый ритм, стремительно приближаясь ко мне.

Хабаровск.

Дворец Императора Романова.

В огромном овальном кабинете собрались абсолюты, а также высшие военные чины. Лица серьёзные, сосредоточенные. Особенно у генералов. У этих даже ручонки дрожали, так как похвастаться победами на поле боя не удавалось. Всё, что они могли, так это затыкать дыры абсолютами. Лишь благодаря этому фронт окончательно не рухнул.

Император пил кофе, нервно постукивая по кружке ногтем. За его спиной стояла Инесса Матвеевна, что невероятно раздражало генералов, ведь гражданским на военном совете не место. Но никто не посмел выразить протест. Напротив, все сидели молча и потели от осознания, что сейчас им предстоит держать ответ перед Императором.

— Докладывайте, — недовольно буркнул Император.

— И-и-иван Васильевич, на западном фронте б-б-большие потери. Необходимо мобилизовать аристократию. Если они пришлют свои войска…

— То мы распишемся в собственной беспомощности, — усмехнулся князь Пожарский, сложив руки на груди.

— Вот именно, — согласно кивнул император. — Тревожить аристократов я хочу в самую последнюю очередь. Под вашим командованием двести тысяч хорошо обученных бойцов; и всё, на что вы способны, это стабилизировать линию фронта? И от кого?! От выродков, которые даже магию не используют! — вспылил Император и тут же взял себя в руки. — Что на восточном фронте?

— Ваше Величество, — с довольной физиономией произнёс генерал, больше походивший на колобка. — Мы не только остановили продвижение противника, но и смогли отбросить его назад, вернув контроль над десятком деревень. — Гордо заявил он, уже предвкушая, как на его сальную грудь прикрепят в скором времени очередной орден.

У окна стоял князь Водопьянов. Услышав эти слова, он расплылся в издевательской ухмылке и спросил:

— Позвольте поинтересоваться, какое количество солдат заплатило жизнями за такой ошеломляющий успех?

Толстяк нервно сглотнул и промокнул лоб платком.

— Д-д-десять тысяч… — промямлил он.

— Под вашим командованием всего пятьдесят тысяч человек. Вы потеряли пятую часть из вверенных вам войск и кичитесь тем, что отбили десять вшивых деревень?! — заорал Романов, вскочив со стула.

Его глаза вспыхнули фиолетово-чёрным пламенем, а вокруг разлилась столь мощная аура, что даже абсолюты поёжились.

— Император-батенька! Не вели казнить! — взвизгнул генерал и, рухнув на колени, пополз к ногам Императора. Генерал понимал, что его жизнь висит на волосок от смерти, однако добраться до сапог Императора он так и не смог.

Вокруг генерала возникла ярко-алая пентаграмма, из которой вырвались уродливые руки с острыми когтями. Руки вцепились в волосы, мундир, глотку генерала — и резко потащили его вниз, будто паркет был сделан не из дерева, а из зыбучих песков.