— Научный интерес? Занятно. Ваш отец никогда не проявлял подобного любопытства. Возможно, на посту главы вы проявите себя не хуже, а может… — он прикрыл рот, поняв, что был близок сболтнуть лишнего.

Ведь для Аристарха Павловича Архаров-старший был единственным господином, подарившим ему всё, включая жизнь. Признай он, что мой отец не такой уж хороший управленец, для Преображенского это было бы сродни предательству самого себя и своих идеалов. Профессор выкрикнул:

— Активация протокола ' Останки Патриарха'.

В потолке появилось отверстие, из которого вниз опустилась огромная колба с зеленоватой жижей внутри. Сквозь жижу был виден лысый ребёнок в позе эмбриона. На дне и верхушке колбы имелись ниши, в которых тускло светились Слёзы Мироздания. Их были сотни. Правда, все первого, максимум, второго ранга.

— Моё величайшее открытие. Создание жизни с помощью артефакторики и генетики, — с какой-то грустью произнёс Преображенский. — Если бы у меня были высокоранговые Слёзы Мироздания, я бы смог достичь большего, но…

— Стоп. Что вы сказали? Для создания Остапа применялась артефакторика? — удивился я.

— Эм-м-м… Ну да. Первично в колбу подаётся энергия, взятая из Слёз Мироздания. С её помощью происходит совмещение базового генома эмбриона с геномом гвардейцев или разломных тварей. Как только свойства заданы, эмбрион начинает развиваться, а энергия из Слёз Мироздания вырезает на его костях руны, для закрепления результата. Так подопечный становится более стабильным. Если не произвести рунификацию, то происходят жуткие мутации, свидетелем которых вы и стали.

— А сами клоны живут от силы до пятнадцати лет?

— Всё верно. У них нет ядра маны, а создать его искусственно не получается. Приходится использовать заменитель в виде высокоранговой Слезы Мироздания. Но эта концентрированная мощь разрушает организм носителя. Из-за чего тот столь быстро и погибает.

Ребёнок, плавающий в зелёной жиже, дёрнулся, будто ему стало больно от этих слов.

— Это прекрасные новости, — задумчиво сказал я.

— Вы о чём?

— Не важно. Давайте перейдём к вашим экспериментам, а после я вернусь в Кунгур.

Расплывшись в улыбке, профессор тут же принялся действовать. Щёлкнув пальцем, он заставил дверь открыться, и в кабинет вкатили новый стол с двумя креслами на колёсиках. Сделали это его роботизированные помощники, в тельцах которых сверкали встроенные Слёзы Мироздания. Забавно. Оказывается, в этом мире довольно много изобретений используют Слёзы как аккумулятор. Профессор усадил меня на кресло, быстро достал из стола пару пробирок и иглу.

— Для начала, возьму кровь, — буркнул он, небрежно вкалывая иглу мне в вену. Однако, та попросту сломалась.

— Ага. Я слишком прочен для обычных игл, — улыбнулся я, призвал из хранилища катар и резанул по вене. — Угощайтесь.

Профессор опешил и подставил пробирку, собирая темно-красную жидкость.

— Теперь мне хочется исследовать вас ещё больше, — с маниакальными нотками в голосе произнёс Преображенский.

— Полагаю, нужен образец тканей? — спросил я, а профессор кивнул. Вздохнув, я отсёк себе большой палец и скривился от боли.

Профессор ошалело уставился на моё представление, а когда увидел, что кость чертовски быстро регенерирует, он и вовсе потерял дар речи. Ошалело пялился на меня до тех пор, пока палец не восстановился.

Словно загипнотизированный, он смотрел сквозь меня и медленно проговорил:

— Перейдём к сканированию, — он нажал на сгиб своего локтя, и из пола возникла труба, с ног до головы осветившая меня зеленоватым светом. Судя по всему, это и был сканер.

Окуляры профессора зажужжали, руки стали нервно подёргиваться, будто он что-то печатал на клавиатуре, а после он выкрикнул:

— Просто потрясающе! Никогда не видел такой гармоничной структуры магических каналов. Вы воистину уникум!

Внезапно, словно что-то вспомнив, профессор подобрал с пола отрубленный большой палец и побежал к столу, чтобы запихнуть его в герметичный контейнер.

— Надеюсь, ваше любопытство удовлетворено?

— Не совсем, но на первое время этого более чем достаточно! — Аристарх Павлович почти сиял. — Получив твой генетический материал, я смогу продвинуться в исследованиях дальше, чем мог себе представить!

— Вот и славно, — улыбнулся я и направился к выходу, но остановился на полпути. — Кстати, я забираю у тебя Остапа. Теперь он будет служить только мне.