Ничего не говоря, Лука просто улыбнулся, растянув рот чуть ли не до ушей, и протянул мне небольшой свёрток. И одновременно с ним выступил и корт, протянув мне второй. Первый был потяжелее, второй практически невесомый. Как только я их взял, меня тут же крепко стиснули в двойных объятьях.

— Я работаю с древними материалами, — вместо детей сказал Ульрик, вздохнул и закатил глаза. — А Магда сказала, что ты потерял свой железный зуб. Чтобы это ни значило, но прими это от нашей семьи.

— Слушай, а Магда случайно шифры не умеет разгадывать? — спросил и развернул свёрток.

Близнецы отпустили меня и, продолжая лыбиться, стали ждать мою реакцию на подарок. Я развернул ткань. Уже понятно было, что там нож. И по весу, и по форме, и по намёкам про железный зуб.

Я взял в руку подарок — фиксированный тёмно-серый, почти чёрный нож. Что-то среднее между тактическим и охотничьим. Форма лезвия ближе всего к дроп-поинт, длина сантиметров тринадцать, может, четырнадцать. Обух — пять миллиметров и насечкой под большой палец. Ну или искры кремнём высекать. Небольшой дол и усиленный кончик с эффектом фальшь лезвия. Само лезвие тёмное с волнистым узором, похожим на дамасскую сталь. Но только её аналог, которую использовали древние. А вот рукоятка выглядела новой. Рифлёная, с подпальцевым упором (он же небольшая гарда), выступающим навершием и темлячным отверстием — просто и довольно грубо. Материал рукоятки мне был уже знаком, именно такой сучок прошёл сквозь шею мутанта. И ещё на лезвии было свежее клеймо в виде маленького неровного квадрата с плотной спиралью внутри.

Во втором свёртке были кожаные ножны. Ничего загадочного или экзотического, просто рабочие с двумя вариантами подвеса. И тоже было два клейма в виде корявых: ЛУКА и КОРТ.

— Ножны парни сами сделали, — с гордостью сказал Ульрик. — А нож я доработал и рукоятку обновил на чёрное дерево. Сложный материал, но прочный и лёгкий. Магда над ним пошептала, сняла прошлых призраков. Так что можешь писать им новую историю. Только имя не забудь ему дать, — проговорил Ульрик, пока я игрался с ножом, пробуя его разными хватами. — А насчёт шифров обещать не буду, но покажи что надо. Покумекаем.

Я от всей души поблагодарил Ульрика, а потом и близнецов. Подарок мне понравился. Наверное, на данный момент — это самое ценное, что добыл на Аркадии. А то, как я его добыл, делало его ещё ценнее. Осталось только имя придумать!

Чем я собственно, и занимался до самого утра в промежутках между сном и общением с Деми. Ещё рюкзак подлатал, чтобы из него ничего не вывалилось по дороге. Старый нож вместе с копией шифра я отдал Ульрику, чтобы Магда и над ним пошептала, прогнав призрак Борея. А если не получится, то Ульрик его переплавит и сделает что-то новое. Название так пока и не выбрал, решил, что он мне сам подскажет во время боя.

Я встретился с Датчем, пока Деми ещё спала. Голландец брать её с собой не хотел и, чтобы совершенно случайно не найти её потом в кузове, вышли сильно заранее. Возле грузовика, спрятанного в пяти километрах от лагеря, нас уже ждали люди голландца. Двое, знакомые мне по прошлой поездке: в роли грузчика — здоровяк-буйвол с пятнами на лбу, а водителем — патлатый парень с геномом вилорога. Он и в этот раз чересчур нервно на меня косился, но Датч шепнул, что это ревность из-за Деми. Мол, несостоявшийся жених.

Собирались налегке, переодевшись в самых обычных беднейших фермеров. Оружия взяли мало и то спрятали по нычкам, которые сам Датч использовал для контрабанды. Добавили белые повязки на руки и ещё одно длинное полотно, похожее на шарф, прикрепили к боковому зеркалу. Типа замаскировались. Датч с патлатым впереди, мы со здоровяком в кузове под тентом, по которому продолжал стучать дождь. А когда вода накапливалась и тент провисал, капало и на нас.

Видимость для меня была нулевая, так что я сначала копался в шифре, а потом задремал. Проснулся от вибрации биомонитора, подсказавшего, что у меня остались ровно сутки до кризиса.

— Просыпайтесь, — Датч постучал кулаком в перегородку. — Скоро будем на месте встречи.

— Датч, а ты им доверяешь? — спросил я.

— Конечно, — усмехнулся голландец. — Это же честные контрабандисты.

Ага, действительно. Само понятие контрабандист прям так и сквозит честностью. Практически синоним. Я зевнул, оттянув кусок тента. Трясти стало меньше, машина вернулась на грунтовую дорогу. Впереди виднелся чей-то сгоревший хутор. На въезде за сломанными воротами стояли пять обугленных скелетов домов. В самом крупном почерневший дымоход только сохранился. И дальше в глубине было ещё два старых сарая. Низкие, но длинные — было видно, что их разграбили, но огонь на них не перекинулся.

К ним мы и ехали, перевалившись через остатки забора и замедлив ход перед обугленными телами, лежащими на земле.

— Это ферма Вермалена, — неожиданно сказал «буйвол», хотя за всю дорогу не произнёс ни слова. — На них в первую волну напали. Хемстед уже близко, и «Искатели» сразу начали с устрашающих рейдов. Потом уже здесь, — он махнул рукой, видимо, показывая некий пригород Хемстеда, — жестить перестали. Но накинулись на дальние хозяйства. В городе, небось, люди и не знают, что у нас творится.