Сомневаюсь, что совсем не знают. Скорее предпочитают не верить, или находят причины, почему это случилось с кем-то другим, и не случится конкретно с ними. Пофилософствовать с неожиданно говорливым собеседником мне не дали, машина совсем сбросила скорость и въехала в тёмный сарай. Хлопнули двери — сильно больше, чем наши две, и Датч позвал на выход.

Я выпрыгнул из кузова и проморгался, привыкая к освещению. Заодно и чуйка сразу раскинула свою сеть, формируя круги. Ага, а вот и первые следы, рябью пробежавшие по «волне».

В глубине ангара были ещё две грузовика. Та же модель, что и у нас, только раскраска другая. Навстречу Датчу выступил крепкий мужчина лет так под пятьдесят. Лицо у него было обветрено, через глаз шёл шрам. Рассечённые бровь и веко срослись не очень хорошо, всё время казалось, что он хмурится. Сам глаз при этом был цел, но зрачок выглядел странно, словно внутри несколько разноцветных кристалликов, похожих на калейдоскоп. На голове у него была старая, потёртая бейсболка, а на поясе две кобуры. В остальном — типичный представитель Приграничья.

Как такового разговора не было. Они обменялись кивками с Датчем. После этого Хмурый махнул рукой своим парням — тут же от второго грузовика отделилось четыре человека. В руках у них появились тряпки и банки с краской. Хмурый (а потом оказалось, что это его прозвище) щёлкнул пальцами, и парни чуть ли не наперегонки сорвались к нашей машине. Мы будто на питстоп заехали. Двое облепили кузов и начали пришивать поверх тента не то флаги, не то баннеры. Ещё двое обступили кабину и через трафареты начали что-то рисовать.

Датча всё устраивало — меня тоже всё устраивало. Я не стал лезть вперёд, разминался и наблюдал за преображением машины, но чётко уловил на себе взгляды. Меня изучали. Запрос точно шёл из разноцветного глаза Хмурого, но был ещё один — кто сидел в кабине, прячась в тени.

Не прошло и пяти минут, как наши грузовики стали практически одинаковыми. С одной стороны на тенте появился знак генотеки. Практически, как у аптеки — зелёный крест и змея в бокале для мартини, но бокал был перевёрнутый — типа колба, у змеи было две головы, а крест был синим. Под символом красивым орнаментом было написано: ХЕМСТЕД и уже мелким вышит какой-то адрес. Стрит чего-то там, а дальше уже размылось от старости. На другой бок пришили полотно с чёрным кругом, на котором была изображена лапа какого-то монстра. Типа отпечаток с подушечками и когтями, но какому зверю принадлежала лапа, я не узнал. Слишком когти длинные. Но в общем это, во-первых, напоминало шеврон, а во-вторых, логотип довольно известной на Земле частной военной компании Blackwater.

— Это что? — я обратился к патлатому, который оказался ко мне ближе всех.

Он вздрог от неожиданности. Чуть ли не подпрыгнул, будто он реальный травоядный, к которому хищник подкрался.

— Клановый знак, это виверровые, — ответил патлатый, метнув на меня косой взгляд, в котором многое читалось про моё невежество. Потом он, видимо, вспомнил про своё и отошёл на шаг.

— Наёмники это, — вместо него продолжил наш «буйвол». — «Искатели» их не трогают. Что-то типа нейтралитета. Неплохой клан, но не самый крупный.

Решив, что он мне всё объяснил, здоровяк пошёл к тенту, помочь закрепить верхний угол. Ага, ещё бы рассказал, кто такие виверровые, и что за кланы наёмников такие? У меня в памяти про виверровых были только отрывочные данные, что это семейство хищников. Наравне с кошачьими, псовыми, медвежьими, куньими и так далее на полтора десятка наименований. А то и больше. А родов так там вообще за сотню, триста плюс видов. И это не считая ещё столько же вымерших на Земле.

Я присмотрелся к Хмурому, а потом и его людям. Геном считать не смог, но что-то общее заметил. Движения, повадки. Гибкие, ловкие — самое то для контрабандистов.

С кройкой и шитьём было закончено, осталась покраска кабин. Но красили не целиком — на крыльях лишь появились номера: пара букв и пять цифр. Скорее всего, в городе это что-то значило.

К нам в кузов загрузили несколько мешков, от которых жутко воняло вяленым протухшим мясом. И как объяснил «буйвол» — это кости и хрящи отдельных монстров, которые скупают генотеки. Но даже не для опытов, а чуть ли не мыло варить. Цена — аркоинки, но ради маскировки придётся потерпеть.

Всё, как только убрали трафареты и чутка присыпали свежую краску песком, Хмурый ещё раз щёлкнул пальцами. И мы забрались по машинам. Патлатый сдал назад и чуть отъехал, выпустив остальных. Из второго ангара выехало ещё три машины, нас запихнули в серединку. И колонна выехала на дорогу.

Больше мы уже не скрывались. Разогнались до сорока и попёрли без остановок. Уже минут через тридцать по сторонам стали попадаться небольшие поселения, а дорогах стало оживлённо. Мимо проскочил почтовый караван UNPA, а потом мы даже встали в небольшую пробку перед блокпостом. Столько транспорта и народа я на Аркадии ещё не видел. Приглядывался и изучал. Будто специально на глаза стали попадаться клановые эмблемы. Сразу два джипа с мордой медведя на капоте, и ехали они не сами по себе, а охраняли фургон с логотипом банка.