Зиган первым направился к выходу, но внезапно остановился, и я врезался в его спину.

– Несколько шагов назад, - опасливо велел нам маг.
– Выход "запечатан".

Тусклый свет слабо проникал в тоннель через разрушенную крышу прилегающего к горе здания, но даже этого мне хватало, чтобы рассмотреть то, что никакой преграды на нашем пути нет. Хотя, за те семь дней, что я нахожусь в этом Мире, странностей я насмотрелся достаточно, и не верить сейчас Вершку, у меня не было ни единого повода.

– Снимешь или в наглую идём?
– спросил Кайс мага.

– Если сниму - всё равно заметят. Могу отодвинуть на время, но это будет мерзко и неприятно для меня.

– Переживёшь, - заявил Крысолов и полез в сумку за эликсиром светоча.
– Начинай.

– Почему ему будет неприятно?
– не желая громкими словами отвлекать чародея, шепнул я вопрос Кайсу.

– Ему придётся использовать магию, которой пользуются "красные мундиры", - пояснил он мне.
– Как только он даст отмашку, прошмыгнёшь в щель, и смотри, не смей задеть "печать".

Какая к бесам "щель"?! Какую "печать" я не должен задеть?! Вы что, товарищи, думаете, я каждый день в "щели" мимо "печатей" ползаю?!!!

– Когда всё будет готово - ты поймёшь, - пояснил Кайс, словно прочитав мои мысли в недоумевающем взгляде.

Вершок стоял, чуть раскинув в стороны руки, и что-то бубнил себе под нос. Несколько секунд ничего не происходило, а потом начали проявляться голубоватые контуры "печати". Светящиеся лучи, которые перекрывали собой выход из тоннеля, складывались в узор, напомнивший мне скандинавский триксель, но с более угловатыми чертами. Маг продолжал шептать заклинание до тех пор, пока кисти его рук не начали сиять тем же светом, что и "печать". После этого, Зиган схватил руками за крайние лучи и, словно отгиная угол жестяного листа, потянул на себя светящийся рисунок. Как только он отогнул "печать" на треть, и в нижнем углу появилась дыра, достаточная для того, чтобы там можно было беспрепятственно пролезть, Кайс хлопнул меня по плечу.

– Вперёд, - указал он мне на дыру в "печати".

С моим телосложением, сделать это было легко. После того, как я оказался по ту сторону, Крысолов просунул в щель сумки, а потом пролез и сам. Настала очередь Вершка, и я не понимал, как он это сделает, ведь было понятно, что одновременно удерживать в руках край этого светящегося узора и лезть в дыру, он не сможет. Но он и не стал этого делать. Маг отпустил "печать", и та мгновенно вернулась на своё изначальное место. Несколько неразборчивых слов вырвалось из его рта, после чего тело и одежду Зигана охватило ярко голубое свечение. Три шага вперёд, и Вершок спокойно прошел сквозь узорчатое препятствие, после чего свет, коим он сиял, погас, а лучи "печати" вновь стали невидимыми. Маг немного пошатнулся, и начал заваливаться назад, но Кайс вовремя схватил его за ворот, потянул на себя, и бережно уложил на пол. После этого Крысолов влил в рот бесчувственного чародея магический эликсир светоча и, убрав флягу в сумку, направился вглубь здания.

– Я скоро, - бросил он через плечо, и скрылся за углом.

Не теряя времени, я достал подстилку из сумки Вершка, расстелил её и подсунул под мага. В этот раз он не был столь тяжелым, как тогда, в Аренах. Моя подстилка легла к противоположной стене, а сверху я, с вяленым мясом в руках... Через полчаса вернулся Кайс, и сообщил о том, что ничего подозрительного он не заметил. Тела убитых нами... ими похитителей так и лежат на том же месте, а вот мёртвых девушек там нет. Ещё, он заявил, что этой ночью будет дежурить единолично, а всё, что от меня требуется - не доставать его вопросами и ненужными разговорами. Но я и не собирался этого делать, ведь многочасовой переход от "седла" и изматывающее перетаскивание камней от завала до балкона, вытянули из меня все силы. Единственное, что мне сейчас хотелось - спать, что я с удовольствием и сделал.

Утро началось со спора Вершка с Кайсом. Первый успел хорошо приложиться к бутылке с пойлом, а второй решил, что магу не следует этого больше делать. Именно поэтому, Крысолов вырвал бутылку из рук Зигана и разбил её о пол. Они сыпали в адрес друг дружки проклятия, перемешанные с отборной бранью, а несколько раз даже порывались сойтись в рукопашной схватке.

– Что ж вы за люди такие, - обратился я к ним.
– Ругаетесь, оскорбляете и ненавидите друг друга сильнее, чем заклятые враги. И из-за чего? Из-за бутылки пойла! Разве можно так? Как можно доверять человеку, который называет тебя "крысиным выродком", а тот, до этого говорил гадости о твоей погибшей жене.

– Чё ты там о моей жене говорил?
– взревел Вершок, и шагнул в сторону Кайса.

– Говорил, что тварью она была, как и все её родственники, - спокойно ответил его оппонент.

– И где тут гадости?
– излучая абсолютное спокойствие, удивился Зиган, и уставился на меня.

– Да ну вас к бесам, - выругался я, и начал собираться в дорогу.

Выбрались из здания, что стало нашим прибежищем на эту ночь, прошли по узкому тротуару мимо потемневших трупов, и долго спускались к подножию Лаборга. После этого, мои дружные проводники, а с ними и я, быстрым шагом направились на север, в сторону ближайшего леска. Некоторое время мы шли сквозь входящее во власть осени редколесье, вдоль которого, изгибаясь, тянулась дорога. Как я это понял? Элементарно, как говорил великий английский сыщик, там проезжали, и довольно часто, крытые телеги, а бывало, что и целые обозы.

– И что, мы просто так возьмём и выйдем из леса?
– спросил я Кайса.

– Да, а что?
– удивился он.
– Выждем момент, когда дорога на этом повороте будет пуста, выйдем и, как ни в чём не бывало, пойдём.

Ждать пришлось довольно долго. Порой казалось, что поток средневекового транспорта и пеших путников нескончаем и, чтобы нам спокойно выйти из укрытия, придется дождаться ночи. Но вот удача повернулась к нам лицом, и мы выбежали из леса на дорогу. Местная транспортная артерия была схожа с той дорогой, что шла от "ямы" до Великих Арен, но она была не столь качественной, и имела множество ухабов и ям. Так же, по обеим сторонам дороги, а она действительно была двусторонней, колесами многочисленных телег были продавлены неглубокие колеи, залитые дождевой водой. Левостороннее движение вновь заставило меня задуматься об англосаксах, первородности Миров и прочей ерунде, в виде ненавистных миль, ярдов и футов...