«Ману» на выживших двух тварей я не тратил, ограничившись ударами лапой да затыкиванием отросшими когтями. Как и прошлой осенью и зимой, эти три нежити дали меня чуть больше семи тысяч опыта. Я многозначительно облизнул кости челюстей на правой стороне морды. Семёрка нежити ходила около телеги, порченый извозчик правил невидимыми поводьями, два дозорных стояли в будках вышек. А три коняшки-инвалида всё так же подёргивали головами вдалеке от осквернённого поселения. Ну и пусть стоят, нечего на драконов отвлекаться.

Уже через несколько минут нежить отлетала на три метра от меня. С поднятым уровнем, полученным очком характеристик изучив умение «Удар» — некоторая нежить отлетала на все пять метров. Любые физические умения в моей истинной форме потребляют пятьсот «выносливости» и пятьдесят «маны», так что воспользоваться «Ударом» я мог лишь шесть раз подряд. Но и без этого нежити предавались отменные аэродинамические свойства, а мелкие твари так вообще, бывало, мячиками отскакивали от земли, с чавкающим хрустом перемалываемых костей преодолевая десятки метров.

Очень быстро в поселении не осталось тускло мерцающих звёздочек. Но странность в том, что спустя почти год так и не появилась звёздочка в одном из домов. Оставшиеся же твари разлеглись вдоль левой части когда-то существовавшей дороги к поселению, и многие давно испарились. То, что в форме ксата требовало двух с половиной дней тяжёлых трудов, нынче потребовало меньше дня. И то, солнце даже наполовину не зашло за горизонт.

Прошедшее нельзя назвать иначе, кроме как — избиение.

Если вспомнить рост драконов на острове ксатов, то в холке моей сейчас чуть больше двух ростов взрослого человека. Я думаю, что примерно три и семь метра. А передняя ступня размерами больше головы среднего разумного. Один раз я даже специально воспользовался «Ударом» и наотмашь вдарил одной твари по голове. Звуком разбившегося яйца та разлетелась клочьями, обезглавленная нежить продолжила идти на меня, а на передней лапе осталось дурно пахнущее едко-коричневое месиво. Меня тогда чуть не стошнило, я несколько минут брезгливо оттирал лапу об землю.

Сейчас же я стоял перед дилеммой. Довольно глупо ждать ещё два дня, пока скверна восстановит нежить, но ещё глупее возвращаться к пещере. Лог…

Ещё утром, перед заходом в скверну, у меня был сороковой уровень, а теперь уже сорок восьмой. За сутки я набрал почти триста пятьдесят тысяч опыта, и то — просто избивал нежить лапой. А что было бы, обладай я огромными запасами маны и знай несколько мощных умений? Как тот голубой шарик мясорубки, которым мама кинула в группу ходящих древней, перемолов их вместе с деревьями и верхним слоем земли в труху. Кажется, я начинаю догадываться, откуда у мамы был такой до невозможности огромный уровень.

Активировано умение «Полёт»

Я поднялся практически на полкилометра и довернул крыльями, направляясь строго на юг. Год назад, перед воплощением, я изучал ближайшую округу. Это поселение было одной из самых дальних точек, на расстоянии двух дней полёта от пещеры. Сейчас же я хотел пролететь дальше, расширив круг хотя бы ещё на два дня. А пролетев на юг — повернуть на северо-запад, в сторону цепи гор. Хотелось пролететь над одной полянкой. Группа оленей с тёмно-фиолетовыми полосами на шкуре могла мигрировать, но мой живот настойчиво требовал свежего мяса.

* * *

Около горки миклов с лёгким ударом о рыхлый снег приземлился горный козёл с витиеватыми и изломанными полосками цвета охры на серой шерсти. По некоторому стечению обстоятельств — животинка уже который день истошно блеяла, а по приземлению так вообще заорала на всю округу. По тому же стечению обстоятельств — все ноги у козла переломаны.

Игнорируя визг животного — я принялся подтягивать к себе один за другим микл. Лог…

От пещеры я улетел двадцать дней назад. К тем восьми полученным уровням прибавилось ещё двадцать три. Когда летал на первую разведку, строго на юг от поселения нежити, а потом полукругом на северо-запад — повезло найти ещё одно поселение, но уже поменьше, без частокола, с семью домами. И нежити там было лишь пятьдесят штук.

Я приземлился на крышу одного из домов, аккуратно расположился на ней и принялся издеваться над нежитью. Вся с острыми ушами, серо-коричневая кожа покрыта волдырями и струпьями, а блёклую выцветшую одежду, кажется, и до прихода скверны покрывали грязные пятна. Вся нежить заковыляла к дому, практически носами уперевшись в серые деревянные стены. А я вальяжно развалился и принялся отросшей передней лапой бить нежить по спине и затылку, сталкивая головой об стену.

Вернувшись к горной цепи, перелетев и осмотрев с высоты полёта замок дворфов и вереницу раздувшихся коротких тел, и подметив группу пасущихся горных козлов — я вернулся к большому поселению нежити. Где привычными ударами лапы всех убил и полетел к поселению поменьше. А уже оттуда рванул на восток.

Через несколько дней полёта, когда я полакомился пойманным оленем и уже подумывал завернуть на северо-восток, чтобы через несколько суток оказаться у начала горной цепи — вдалеке, на юго-востоке, замаячило что-то серовато-жёлтое и небольшое, неестественное для скверны. Порождения в ней к тому моменту успели смениться, сказывался местный климат до прихода порчи. Изогнутые пальмы и фикусы, иногда завязанные узлом и без листвы — всё это было основой местных лесов, обычными поражёнными скверной деревьями. Твари же чем-то теперь напоминали животных из степей и прерий, чего только стоила двухметровая тварь на шести толстых ногах и с десятью щупальцами на огромном горбу.