Приближаясь к туше, я еще внимательнее начал вглядываться себе под ноги. Не хватало еще в сандалиях, что так любезно одолжил мне Юрис, вляпаться в эту трупную гниль!

Вонь стала еще гуще. Если бы не тренировки Бориса в его «газовой камере» — заблевал бы всё вокруг. Вывернуло бы на изнанку! Рыжая держалась молодцом, виду не подала, что испытывает хоть какой-либо дискомфорт. Корчилась, конечно, но точно не из-за запаха.

Мухи. Они лезли нам в уши, кружили перед глазами, садились на губы. Только представив, где могли побывать их крохотные лапки, я ненароком искривился. Сплюнул, и поджал губы.

Встав возле туши, я внимательнее осмотрел убитого зверя. Некогда огромный нос был обглодан. Глазницы опустели — толи вороны полакомились, толи грызуны. Чтобы рассмотреть морду внимательнее, пришлось разогнуть облако мух, которых тут оказалось гораздо больше, чем я мог представить! Судя по всему, разлагающаяся туша стала родным домом не для одного поколения надоедливых насекомых. Плоть заметно ходила волнами. А когда я присел и заглянул в пустую глазницу, никакого мозга внутри черепа я не увидел. Вместо него — огромный склизкий ком опарышей, шевелившийся как взбаламученный муравейник.

Рыжая встала рядом, ногой помогла разогнать мух.

— Это ищешь? — спросила она, вдруг улыбнувшись.

Я сразу и не понял, на что она намекает. Я внимательнее осмотрел пасть медведя. Поначалу я подумал, что язык мёртвого зверя так и должен выглядеть — обветренным, покрытым грязью и отслоившимися кусками плоти, но мои глаза явно разглядели человеческие пальцы. В огромных жёлтых зубах была зажата оторванная ладонь. Рука «кровокожа». Покрытая кусками струпьев она что-то держала, и это что-то успело спрятаться под покрывалом истлевших травинок. От обглоданного медвежьего носа на добрый метр тянулся длинный предмет. Подошвой сандалии я сдвинул часть травы.

Вот оно!

— Да, сказал я, — это оно.

Рыжая прильнула ко мне. Мы стояли и с улыбкой смотрели на показавшееся красное лезвие. Точно такое же, как и у Дрюни. Меч «кровокожих» росший прямиком из ладони.

— Надо достать, — кинул я.

Присел. Протянул руки к черепу медведя. Не хотелось трогать его голыми руками, но перчаток у меня не было. Когда я уже собираюсь протиснуть ладони между зубами, чтобы взяться за оторванную руку, Рыжая крикнула мне:

— Отойди!

Я даже не успел отвести ладони, как меч Рыжей вонзился в землю между челюстями медведя, отколов ряд верхних зубов. Рыжая использовала меч как рычаг. Наступила одной ногой на нижнюю челюсть и, уперев меч в своё колено, принялась раскрывать пасть, всей массой навалившись на эфес уродливого меча.

Рабочая схема.

Раздался хруст. Голова медведя шелохнулась. Из всех зияющих дыр на траву посыпались шевелящиеся личинки.

— Доставай, — сказала она.

Я запускаю ладонь в раскрытую пасть. И хватаюсь за оторванную ладонь «кровокожа», усыпанную осклизкими личинками. Мерзость! Вынимаю. Трава крепко держит лезвие. Опутала основательно. Пришлось дёрнуть изо всех сил. Я чуть не свалился, но Рыжая успела перехватить меня, схватив под руку.

Вот это трофей! А какой он лёгкий, зараза!

Пальцами я держался за запястье оторванной по локоть руки «кровокожа». Закостенелая ладонь словно держала эфес, но ничего подобного там не было. Пальцы и были тем самым эфесом, из которого тянулось грубое лезвие, покрытое на всю длину крохотными трещинами. Я покрутил меч. В лучах солнца лезвие играло то ярко-красным цветом, то наливалось багровым оттенком.

Рыжая выхватила меч из моих рук, бросила на землю. Прижав его ногой, замахнулась своим мечом и ударила в район запястья. И ничего! Её мощный удар сумел лишь отколоть крохотный кусок засохшей крови. Я был впечатлён, а вот Рыжая недовольно хмыкнула. Она еще раз ударила — и снова ничего. А вот на её лезвии появился скол.

Вскипевшую внутри её злость она замаскировала смехом.

— И ради этого мы гнали лошадей? Как ты собираешься держать эту палку?

Я поднимаю меч с земли. Согласен, он длинный, но сбалансирован идеально. Двумя руками хватаюсь за предплечье, правую ладонь крепко сжимаю, обхватив запястье моего нового оружия. Замахиваюсь и обрушиваю длинное лезвие на череп медведя. Массивная кость раскололась как хрусталь, изрыгнув из себя на траву сотню белых личинок. Рыжая продолжала стоять, смотря на меня с полным безразличием. Ладно, попробуем еще. Я с лёгкость заношу меч над головой и бью в толстый ствол дуба. Раненое плечо отдало болью, словно его пнули кулаком, но я быстро переключился, увидев результат. Пробив кору, лезвие зашло в дерево на всю толщину и углубилось до середины ствола. Нам даже пришлось расшатать меч, чтобы вытащить.

— Ну как? — спросил я Рыжую, надменно улыбаясь.

— Впечатляет! Ладно, нам надо торопиться.

Мы вернулись к лошадям. Меч был длинным, да и ножен у меня не было, пришлось его разместить в боковой сумке, продырявив дыру в дне. А чтобы лезвие не повредило бок кобылы, обмотал его красным пиджаком Эдгарса, что лежал всё в той же сумке.

Оседлав лошадей, мы вышли из подлеска. Выйдя на песчаную дорогу, Рыжая озвучила план на ближайшие пару дней.

— Вначале мы заскочим на ферму. Не бойся, тебя никто искать там не будет.