Я слышал, как под ногами Дрюни чавкает кровь, словно он наступал в густое машинное масло.

— Я хочу, — продолжил Дрюня, — чтобы ты забрался к ней в кишки. Понимаешь? Ты заберёшь её способности. А потом вернёшься в это… — тут он пробежался глазами по обнажённому телу Инги, но ни его взгляд, ни движения головы не выдали и малую толику его внимания или мужского интереса к девичей наготе. Моё тело ему было безразлично, его волновали лишь его идеи и желания.

Женское мычание вырвалось наружу сквозь образовавшуюся щёлку между маской и кожей. «Труперс» тянул на себя изо всех сил, но делал это аккуратно, боясь вырвать вместе с маской и лицо. Он тянул, а когда видел напряжение налипшей кожи на внутренней стороне маски, отпускал. А затем принимался снова тянуть, словно ловил рыбу на спиннинг.

— Судя по тому, что ты еще в женском теле, — Дрюня заглядывает мне в глаза, — высасывать способности ты не научился, ибо уже давно ходил бы в мужском теле. Я тоже не сразу научился. Но поверь, для таких как мы — это плёвое дело. Управлять телами мы быстро разобрались! Да! Кто бы мог подумать. Природа всё продумала. Экстаз управляет. Отвращение забирает. Закопавшись глубоко в кишки, ты не думал о самом отвратном зрелище в своей жизни? О самом поганом воспоминании, преследующим тебя каждый раз, когда ты закрываешь глаза или смотришь на друга? Я уверен, что нет. В кишках мы думаем совсем о другом. Правильно?

Воин вдруг затрясся от радостного смеха. Покрутив у своих глаз оторванную маску, он резко швырнул её к ногам Дрюни.

— Готово.

Голова женщины глухо стукнула о пол. Её лицо больше не скрывалось за маской из заскорузлых струпий. Она яростно стиснула посиневшие губы и принялась мычать с новой силой. Бледная кожа лопнула на щеках, на подбородке, от центра лба до левого глаза протянулась рваная линия, из которой кровь заливала всё лицо.

— Быстро, — крикнул Дрюня, присаживаясь возле женщины. — У нас есть пару минут, после чего её лицо вновь затянется непробиваемой маской.

Мои свисающие ноги, мои руки, всё моё тело коснулось липкой крови, залившей пол пещеры. Дрюня положил меня рядом с корчившейся в постоянной борьбе женщине и потребовал у своего напарника, чтобы тот угомонил её. Приказал открыть ей рот. И держать раскрытым, до тех пор, пока я не сделаю своё дело.

«Труперс» грубо схватился пальцами за нижнюю челюсть женщины. И начал с силой оттягивать подбородок, давя правой рукой на лицо, словно пытался разломить пополам сухой пряник.

— Андрей, — выпалил воин, — если я продолжу — переломаю это прекрасное личико. Сучка так просто не разомкнёт свои губки!

Нос. Зажми ей нос — пронеслось у меня в голове, но мысли не нашли сил в моём теле, чтобы обратиться в слова. Да и Дрюня нашёл иной выход.

— Выбей ей зубы!

Незамедлительно «труперс» послушался. Огромный кулак обрушился на женские губы. Её дыхание перехватило, тело содрогнулось от кашля.

— Умница, — воин сжал с силой пальцы, вдавив женские щёки в рот.

Челюсти медленно отползли друг от друга. С губ до самого пола натянулись канатики кровавой слюны, по которым медленно ползли вниз выбитые зубы.

— Она готова, — сказал воин.

Держа меня за руки, Дрюня водрузил моё тело на тело женщины. Грудь на грудь. Горячее дыхание ударило в мой мокрый от пота лоб. Мне не хотелось, но пришлось поднять глаза. Наконец-то я смог разглядеть лицо незнакомки. Смог заглянуть в глаза, где вместо белка — кровь, отступающая от центра глаза медленно расползающимся черным зрачком.

Женщина смирилась с неизбежным. Тело обмякло, руки словно утратили последние капли сил, продолжая неподвижно валяться в луже крови. Меня огорчило только одно — она не было той сукой, что посмела обозвать меня паразитом! Это оказалась её помощница, гордо вышагивающая рядом со своей хозяйкой в тот жаркий день на площади крохотной деревеньки вдоль колонны перепуганных жителей. А теперь она здесь, в душной пещере валяется на полу с набитым ртом выбитых зубов и полным отсутствием перспектив.

С небес на землю.

Лицом прямо об асфальт.

Сегодня у паразита намечается праздник.

— Червяк, ты запомнил? Отвращение забирает. И вот что ты еще должен узнать. Забирая силы, ты убиваешь разум. Не свой конечно же. Да-да. Забрав её способности, ты навсегда потушишь в этом игристом теле жизнь. Такова цена. Цена твоей жизни!

Я готов пожертвовать одной жизнью ради спасения жизни Инги. Совесть моя давно нечиста, и очищать её я не собираюсь.

— Когда её тело обмякнет — я вытащу тебя. Будет неприятно, но иного способа у нас нет.