Спокойная жизнь. Я поймал себя на мысли, что никогда не пытался заглянуть куда-то в будущее. Туда, где существует мир и гармония. Где люди живут как им и полагается: строят семьи, дома, города. Где забота и любовь правят миром. Но я прекрасно понимаю, что такого не бывает. Зло всегда будет жить где-то рядом. Под боком, терпеливо дожидаясь подходящего момента, чтобы разрушить всё то, что было нажито непосильным трудом.

Пока Осси натягивает штаны, я убираю свой меч в ножны. Мне надо уходить. Я не желаю, чтобы мои проблемы затронули еще кого-то, кто заслуживает жизни.

Выйдя на улицу, я слышу, как Рыжая кричит мне в спину:

— Постой! Ты кое-что забыла! Ты забыла, что это я тебя взяла с собой! Я помогла тебе добраться до Андрея! Ты обязана мне!

Женская рука крепко хватает меня за наплечник из кровавой корки. Она хочет развернуть меня к себе лицом, но я стою столбом.

— Смотри мне в глаза! — вопит Рыжая.

Я обернулся.

— Ты получила своё! — она тычет пальцем мне в живот, прямо в ту самую маску, ради которой я проделал этот сложный путь. — Ты же ради этого всё затевала! Ты её получила! А теперь помоги мне! Мне нужна твоя помощь… я хочу вернуть всё, как было раньше…

Неужели она действительно настолько отчаялась, что готова отправиться со мной в это самоубийственное путешествие?

Оглядывая ветхую деревушку у подножья огромной горы, я понимаю, что жизни обычному человеку здесь попросту нет. Здесь мёртвая земля, по которой ходят сочащиеся гноем воины, а скоро и вовсе сюда может нагрянуть целая армия и уничтожит всё, что может двигаться. Борис устроит геноцид, и Рыжая не будет исключением. Она для него предатель. Осси в любом случае умрёт. И мне её жаль.

— У нас есть шанс победить, — говорит она, заглядывая мне в глаз. — Вместе!

— Пойдём вместе — и ты погибнешь.

— Под «вместе» я не имею в виду нас с тобой.

Она повернула голову, кинув взгляд вглубь деревни, туда, где у входа в пещеру стоял огромный воин в потрёпанном мундире — Дрюня.

— Вместе мы победим, — не унималась Рыжая. — Мы вернём нашу прежнюю жизнь. Спокойную, без ежедневных сражений.

Мою душу сжигает мысль, что кто-то первым доберётся до Бориса. Он мой. Этот ублюдок должен умереть мучительной смертью. Такой страшной, что я даже вообразить себе не могу. Он — моя цель, ради которой я пойду по головам, и если понадобиться — пройдусь даже по этой, с длинными рыжими волосами.

— Андрея необходимо вернуть на своё место, — говорит рыжая. — Он залог мира!

Без войны нет мира. Вместо одного тирана мы посадим другого, удобного нам. Но меня абсолютно не беспокоят последствия, а уж тем более — как заживут все эти люди. Я лишь хочу унять свой внутренний огонь, мучительно сжигающий меня каждую секунду, пока Борис ходит живой по этой земле.

— Мне нужен только Борис, — говорю я. — И ни в какой очереди я стоять не собираюсь.

— Я думаю, мы договоримся.

Когда Рыжая полностью облачилась в свой кожаный доспех, повесила ремень с ножнами, закинула лук за спину и закрепила на груди ремень от колчана с дюжиной стрел, мы двинул к Дрюне.

Двое «труперсов» проносят мимо нас очередного салагу — очередная жертва ради мира. И сколько еще таких жертв мы кинем в жерло мира? Бессмысленные утраты ради управления куском земли, где самым ценным ресурсом и являются те самые люди. Я обязан закончить эту бессмыслицу. Жаль, что договориться с Борисом не получиться, но избежать сотни ненужных никому смертей — просто необходимо попробовать.

С поля за нашими спинами доносится звук разгорающегося костра. Потрескивают сухие брёвна, пламя быстро пожирает трупы, наполняя воздух запахом жжёной плоти.

Всё это время Дрюня никуда не уходил. Стоял на одном месте, словно терпеливо дожидался, когда я вернусь. Когда мы подходим к нему, он радостно разводит руки.

— Ты сумела уговорить его! — воскликнул Дрюня.

— Его? — удивлённо переспросила Рыжая.

— Неважно. Червяк, ты ей не рассказывал?

— Я ничего ей не рассказывал.

Я считаю, Осси не стоит знать наше истинное положение. Да и судя по всему, Дрюня тоже особо не утруждал себя рассказами о нашем истинном облике.

— Я рад, что Осси тебя уговорила.

— Уговорила? — уже я переспросил с удивлением.

— Ты знаешь, я ведь мог тебя силой заставить пойти со мной. Мог шантажировать. Мог не отдавать столь дорогой тебя предмет. А мог просто дать умереть. Твоё упорное стремление к одиночеству всегда меня выбешивало. Ну вспомни какой мы наводили кипишь на районе! А! Вечно тебя приходилось уговаривать. Но всегда ты мне говорил: спасибо. Когда мне Рыжая рассказала, что ты сам ей предложил пойти ко мне, я подумал, что в принципе, ты её должник. Согласен? Так вот почему бы ей и не позвать тебя с нами. По-хорошему. Без шантажа и бабских уговоров.