Он казался таким же спокойным, как и его голос. Будто прошлого разговора и не было. Хотя, может, это я накручивал себя. Почему он должен отличаться от себя обычного?

— Как ты? — стремясь нарушить неловкое молчание, спросил я.

— Нормально.

Короткий ответ и снова тишина. Сев на стул рядом с кроватью, я посмотрел на него, и так некоторое время мы глядели в глаза друг другу. Худой, с чёрными волосами и мрачный. И правда полная моя противоположность, что уж говорить, что он на несколько лет меня младше. Совсем не похожи на братьев.

— Ты... Ты подумал о том, что я сказал в прошлый раз? — мне хотелось извиниться за свои слова. За то, что я упомянул Ужаса и чуть не накричал на него, но почему-то я не мог. Эти слова не вырывались из меня.

— Да. Я много думал об этом, вероятно больше, чем ты думаешь. Но это всё ещё лучший вариант для меня. Я не могу всю жизнь прожить... посредственностью, — хотя он казался самим воплощением спокойствия, последнее слово далось ему с трудом, и его маска треснула на миг. Хотя мне не удалось понять, что находится за этой маской.

— Брат... ты не посредственность, — покачал я головой с досадой. И как мне показать это ему? Как сказать, что мне не важно, калека он или нет? Он был полезен. Он приносил пользу мне самим своим существованием. Он был моим братом.

Он не ответил на мои слова и отвёл взгляд. Вздох беспомощности вырвался из моего рта.

— Мне нужно уйти на пару дней. Сходить на верхние ярусы и обратно. Я скоро вернусь, — мягко улыбнувшись, я попытался сделать вид, что прошлого разговора не было, и наклонился вперёд на стуле. Однако Даск не разделял моего настроения.

— Зачем тебе туда? — он опять посмотрел на меня.

— Один человек был почти убит Пожирателями Отбросов. Я хочу помочь ему, он сам не доберётся до дома, — от того, что мне приходилось лгать, я ощущал стыд, но и правду я ему сказать не мог. Сказать, что я спас Регулятора? Конечно, я сделал это ради нашего блага, да и Даск не разделял моей ненависти к ним. Наоборот, он был довольно лоялен в их отношении, однако... Как это всё сложно.

Даск смотрел на меня непроницаемым взглядом, и мне показалось, что он понимает, что я чувствую. Он будто знал, что я нечто скрываю, но ничего не сказал, просто кивнув.

— Хорошо.

Больше нам говорить было не о чем. Я мог надеяться только на то, что эта неловкость между нами рассеется к моему возвращению.

***

*Даск*

Я знал, что он не говорит всей правды. Не лжёт, но и не рассказывает всего. И от этого меня обуревала такая досада.

"Неужели он теперь мне даже не может довериться настолько?" — прикусив губу, подумал я, глядя на то, как спина Адама скрывается за дверью.

Я ощущал его сомнения. Чувствовал, как нечто внутри него борется. Но он так ничего мне и не рассказал. Это было больно. Но я ведь тоже ему не рассказал. Ни о пустой книге, ни о Кайросе.

Стоило мне услышать, как скрип его шагов удалился, я тут же достал книгу из-под подушки и завалился спиной на кровать. Сколько времени я провёл, глядя на эти белые страницы? Я всё никак не мог поверить в то, что меня обманули. Зачем? Что он от этого получил? Это просто не имело смысла, и поэтому я не мог поверить в то, что книга и правда была пуста.

Однако на самом деле была и другая причина, а именно мои новые чувства. После того как я впервые использовал магию, я начал чувствовать мир по-другому, будто я стал его частью, а не чем-то инородным. Это была самая настоящая связь. Подумав об этом, я мог поколебать пламя свечи либо немного отклонить световой блик. Эти маленькие чудеса только уверяли в том, что магия мне нужна.

Конечно, я не мог повторить того, что сделал тогда с монстром, но даже небольших результатов было достаточно, чтобы я поверил.

Так вот, вернёмся к книге. Вначале это было незаметно, но чем дольше я вглядывался в белые листы бумаги, тем яснее это становилось. На них что-то было. Я буквально ощущал какое-то присутствие среди страниц, будто на них и правда нечто написано. И чем больше времени я тратил на ощущение этого нечто, тем крепче становилась моя вера в то, что это не иллюзия и не самовнушение.

Однако сейчас, лёжа на спине, я никак не мог сосредоточиться. Я пытался чувствовать нечто, но мои мысли то и дело соскальзывали на Адама, а с мыслями появлялась досада. А с досадой приходила и жажда. Жажда знаний, жажда силы, жажда магии. Она всё разгоралась и разгоралась, пока мне не стало тяжело дышать от всего этого переполнения чувств.

Алая струйка крови потекла по губе в месте прокуса. Вкус железа наполнял рот.

"Я покажу. Я докажу," — бормотал я про себя. Постепенно моё желание превращалось в одержимость. Я проклинал книгу за то, что она не показывает себя мне. Я требовал от неё открыться и показать своё содержание. И будто отвечая на мои детские крики, она решила немного приоткрыться.