Бешеная скачка неожиданно вывела нас к предгорьям Гномьих гор. В любой другой момент я бы обрадовался, это значило, что до Журавлиного перевала оставалось всего ничего, но…

Но проклятый рог никак не хотел затыкаться!

Он был уже совсем близко, почти сразу за поворотом. Уже не эхо доносилось до моих ушей, но сам звук, громовой и зловещий. Настолько же безучастный к нашим жалким потугам, насколько может быть безучастен лёд или булатное железо. Мы не могли убежать от Гона, это было вне человеческих сил. Адские кони несли своих всадников в броне из пурпурного железа без всякой усталости. Эти звери были в Инферно, вдыхали широкими ноздрями его горячий воздух, шкурой ощущали густые капли ненависти к роду человеческому, что росой оседала на их шкурах. Это были не скакуны, о нет. Это были натуральные звери с хищно горящими глазами, больше напоминавшие гончий. Сейчас, хозяин-охотник. Сейчас, уже немного. Нагоним.

Я буквально слышал их мыли, чувствовал их всем своим существом, каждой каплей крови. Они сливались с топотом их демонических копыт, выбивавших из камня искры.

Догнать.

Убить.

Разорвать.

Что-то серое вдруг мелькнуло на периферии зрения. Плоский каменный холм, больше похожий на выбитый зуб, возвышался в небольшом отдалении от дороги, как раз недалеко от проплешины ельника. На него вполне можно было вскарабкаться по крутой круче. Конечно, кони бы обломали ноги, но в этом и был наш шанс.

Дёрнув поводья и уводя свою лошадь в сторону холма, я крикнул:

— Сюда!

— Ты с ума сошёл? — проорал мне в след Эдвин.

— Кони!

Кажется, он понял. По крайней мере, тут же свернул с дороги. Кэт не переминула последовать его примеру.

На холме мы вполне могли принять бой. Двое магов и один арканолог против отряда демонических рыцарей. Но им придётся спешиться, придётся оставить скакунов, придётся драться в невыгодных для себя условиях. Адские кони — это всё ещё кони. Они, как известно, по скалам не лазят. И тогда…

А что тогда, задал я себе вопрос, уже подбираясь к холму. Тогда стоит попытаться. Я уже спрыгнул с животины и цеплялся за голые камни пальцами, срывая до крови ногти. Стоит дать бой. Вряд ли их больше двадцати. Два десятка тяжеловооружённых малефикаров против девчонки, старика и меня, который даже фехтовать-то толком не научился за третий десяток.

Да нам даже Архистратиг не поможет!

Стоя на ровной поверхности холма, я заметил, как из-за камней медленно показались лица моих спутников. Оба были раскрасневшимися, запыхавшимися, а в глазах что у девочки, что у мага, стояла паника. Они смотрели на меня с таким взглядом, каким смотрят дети на мать, когда их дом случайно загорелся, с немым вопросом, который не даёт задать схваченное от ужаса горло.

«Что дальше?»

— Так, — произнёс я, пытаясь восстановить дыхание. — Эдвин, быстро. У вас есть в арсенале что-то необычное? Что-то такое, что пробьёт доспехи?

Насупившись и наклонив голову, словно собираясь забодать Гон своим лбом, маг принялся перечислять:

— Арканические болты, ледяные стрелы…

— Нет, нет, не-е-ет, — оборвал его я, — всё не то. Как вы собираетесь этими игрушками пробивать броню Армии? Радикальное что-то. Настоящее. Чтобы жахнуло, и сразу клочки по закоулочкам.

Эдвин замолчал, стоя с открытым ртом, словно рыба, выброшенная на лёд. Однако, неожиданно на помощь ему пришла Кэт.

— Мастер, волна… Ну, про которую вы мне говорили.

Тот хлопнул себя по лбу.

— Точно… Точно!

— Эдвин, нет времени на игры, — раздражённо произнёс я, едва не дав петуха. — Что вы придумали?

— Обязательно пробивать доспехи?

— Да, да, Тьма вас побери! В них — запертые души, для которых доспехи служат клеткой. Как только клетку разрушим, несчастный тут же покинет её, а всадник Гона станет не большим, чем груда железа.

— Так обязательно ли пробивать? А если, допустим, что-то проберётся сквозь броню. Через мельчайшие щели или сочленения? Огонь, например?..

Я задумался. Но ненадолго. До меня начал доходить смысл его слов.

— Может получиться. Да, точно. Должно сработать!

Понимание того, что у Эдвина есть пара тузов в рукаве, придало мне сил.

— Что надо делать?

— Дайте мне время, — коротко бросил маг. — Заклинание не из простых, мне нужно подготовиться.

— Сколько?

— Не более…

Он не успел договорить.

Вновь раздался звук рога, от которого у меня зазвенело в ушах. Повернув голову в сторону поворота, который мы не так давно миновали, я увидел их. Кавалькада мчалась по весь опор, а земля дрожала под копытами их коней. Они не выкрикивали боевых кличей, не сыпали проклятиями. Им это было ни к чему. Рог — вот единственный вестник их приближения, лебединая песнь по трём неудачливым путникам, которым не повезло столкнуться с ожившей легендой.

Все всадники, словно братья-близнецы, были закованы в тёмно-фиолетовую броню. Их несуществующие лица скрывали латные шлема с причудливыми и витыми рогами, выраставшими прямо из металлического лба. Каждый держал, чуть отведя в сторону, зазубренный полуторный клинок. От жара Инферно оружейная сталь поплыла и растеклась, приняв причудливую зубчатую форму. От ран, нанесённых таким клинком, не было ни спасения, ни защиты, даже если бы Армия не приложила руку к их созданию. Зубья на режущей кромке разрывали плоть и оставляли такие раны, которые не под силам залатать даже самым умудрённым лекарям.