Маг лишь тяжело вздохнул.

— Что же, такой уверенности можно только позавидовать. Остаётся лишь уповать на Создателя, чтобы вы оказались правы. Или на то, чтобы плач плакальщицы сегодняшней ночью не раздался.

От его ехидной улыбки я досадно сплюнул. А Кэт хихикнула, подтверждая, что счёт между мной и Эдвином выровнялся.

— Я накормлю коней, — буркнул я, поднимаясь из-за стола. — Путь неблизкий, а терять время не хочется.

Дверь за мной захлопнулась, отсекая от меня довольные смешки мага и его ученицы.

Как только мы выехали из деревни, стало полегче. Совсем скоро по правую руку от назад показалась гряда небольших каменистых камней, которые выпирали из земли, словно зубы северного тролля. Прошлой ночью они, судя по всему, прикрыли дорогу от снежной пурги, а посему сугробы нам на дороге больше не встречались. Мы даже пустили лошадей в карьер, надеясь на то, что они не переломают ноги об дорожный бурелом. Но Создатель оказался к нам милостив, а потому остаток дня погода нам благоволила. Тем более, что к вечеру потеплело. Неожиданные для здешних краёв холода наконец осознали, что они в Лирране, а не в Суртуле, и начали медленно сходить на нет. Снег под ногами сперва осел, затем утоптался и в конце концов стал влажным. Кэт даже скинула шапку, вяло отбиваясь от ворчания Эдвина, и распушила свои светлые волосы. Я тоже слегка взопрел, но раздеваться не спешил. Не хватало ещё подхватить какую-то гадость на этом беспокойном ветру.

Когда ленивые зимние сумерки начали вновь входить в свои права, мы решили остановиться на ночлег. До перевала оставался ещё день пути, и я надеялся, что к тому же времени завтра мы будем уже ночевать в приграничной гостинице. Я не питал иллюзий по поводу качества этих заведений, пару лет назад довелось там останавливаться. Клопы, тухлятина и несвежее бельё. Но всё же лучше, чем в поле, пусть и за конский ценник.

Кэт отлучилась по своим женским делам, пока мы с Эдвином занимались стоянкой и упряжью лошадей. Уже через несколько минут все вещи были разложены, а в чёрном походном котелке, висевшем над оранжевым пламенем, уже начинало побулькивать.

— Завтра уже будем в Карсилии, — повторил мои мысли маг, вальяжно усаживаясь возле мирно потрескивающего костра.

В этот раз обошлись без магического вмешательства. Эдвин весь прошедший день был бледен, хоть и держался молодцом, но я посчитал, что лишний раз напрягать его не стоит. Так что пришлось обходиться по старинке: матом, топором и огнивом.

— Сомнительно, — буркнул я, помешивая кашу длинной деревянной ложкой. Как бы мне не хотелось согласиться с ним, нужно всегда трезво оценивать обстановку. И отсекать ложный оптимизм. — Лирранская пограничная стража работает ничуть не лучше своих коллег в других странах. Волокита, бюрократия, проверки, взятки, весь набор. А на границе с Карсилией примешивается ещё и жесточайший шмон под надзором стоящего в отдалении соглядатая местной тайной службы. Он, гнида эдакая, сделает вид, будто ни при чём. Будто он просто неравнодушный гражданин, а возможно, и вовсе понятой. Но не отцепится пока с вас не снимут последнее белье. Так что о Карсилии завтра останется только мечтать. Всё, что нам светит — это приграничная корчма.

Эдвин хохотнул в ответ.

— Не думаю, что картина настолько печальная. Впрочем, я не бывал в Лирране со времён войны…

— И это тоже может сыграть против нас. Молитесь Создателю, чтобы никто из шпиков не запомнил вас в лицо с тех лет.

— Это вряд ли. На Чёрной переправе я стоял в тылу, как и все маги.

— И тем не менее. Выбирая между несуществующим Диким Гоном на старом тракте и застенками Псов Революции, я бы ни секунды не сомневался.

— Несуществующим? — с улыбкой переспросил меня Эдвин.

За моей спиной раздались тихие и аккуратные шаги. Кэт вернулся как раз вовремя, вода только-только успела закипеть.

— Несуществующим, — убеждённым кивком головы подтвердил я.

И тут же над плечом у меня что-то тонко, по-девичьи ойкнуло.

— Не хочу вас оскорблять, мастер Летт, — надламывающимся голоском выдавила из себя Кэт, — но что тогда это?

Я вскинул голову. Её указательный палец, вытянутый в сторону леса, как и вся остальная рука, дрожа, ходил из стороны в сторону. Губы побелели как мел, а на лбу выступила испарина. Отчетливо проступили вены на висках, да и в целом она напоминала не молодую девушку, а вставшую из гроба покойницу, что перед смертью наглоталась ядовитых грибов, не желая выходить за нелюбимого.

Я медленно перевёл взгляд в то направление, куда указывала Кэт. Эдвин, заметив состояние ученицы, тоже покосился через плечо.

И как только я разглядел то, на что пыталась указать мне магичка, я едва не сравнялся с ней в белизне кожи.

То, что я сперва принял за большой сугроб снега, мелькнувший среди тёмных силуэтов деревьев, оказалось совсем не сугробом. Мелькавшая меж стволов фигура вообще ничего общего не имела с природой.

— Твою мать… — то ли выплюнул, то ли процедил я, хватаясь за меч.

Это был призрак. Женский призрак давным-давно погибшей женщины, что бродил средь елей, прижимая к лицу тонкие, обтянутые коричневой от времени и тонкой, словно пергамент, кожей. На миг мне показалось, что это сорда, однако я быстро понял, что ошибся. Для сорды призрак был слишком мал по размеру, да и над землёй он не плыл, а именно что перебирал ногами, не спотыкаясь ни о коренья, ни проваливаясь в мелкие лесные овражки.

— Плакальщица, — шумно выдохнув, произнёс я и убрал руку от ножен. — Всего лишь плакальщица.