— Простите, леди, — вдруг сказал Ольгер. — Не доверяю я этим. Ну вот не доверяю. Притормозите их здесь, я за мессиром Норисом схожу. Может, он прикомандирует жандарма присмотреть за гробом Ричарда, а то, леди, у меня сердце будет не на месте.

— Да, — кивнула я. — Иди, конечно. Очень умно, на самом деле, а то у меня тоже сердце будет не на месте.

Мы закрыли гроб, а я ещё погладила Ричарда по щеке на прощанье. У него чуть дрогнули ресницы, — всё-таки подземелье, мой Дар, юность его, вот и среагировал — а служилый люд шарахнулся назад. И я окончательно утвердилась в мысли, что Ольгер прав.

С них станется открыть гроб на солнечном свете или придумать ещё какую-нибудь дурость и гадость.

Преподобный Грейд смотрел на это всё одобрительно и тоже кивал.

— Вам мессир Ольгер рассказал? — спросила я.

— Да, милое дитя моё, — сказал Грейд. — Рассказал, что мальчик жизнью пожертвовал для будущего мира… Я, признаться, впервые вижу тёмного вестника — быстро мир меняется — и мне тоже приноровиться к переменам тяжело. Но необходимо. Этого от вас от всех жизнь требует, а от меня — Вседержитель.

Ольгер его выслушал с таким видом, будто Грейд произносил проповедь.

— Ну что ж ты! — сказала я. — Время теряем. Иди уже, иди.

Ольгер изобразил поклон и удрал по лестнице наверх. А офицеры все разом вопросительно на меня посмотрели.

— И нечего, — сказала я. — Сядьте и ждите.

— Да мы бы и сами… — заикнулся пожилой.

Но, видимо, у меня сделалось такое выражение лица, что развивать эту мысль он не стал. И оба они чинно уселись на стулья у стены, выпрямившись, будто проглотили свои парадные палаши, с лицами уставными и страдальческими одновременно.

Тяжёлая служба у людей.

А я отодвинула для Грейда кресло — и он очень удобно в нём устроился, как кот. И расправил балахон. А я, змея такая, почему-то вспомнила, как мне бабушка говорила, что нехорошо леди расправлять подол, когда садишься.

Суетно.

— Ну так вот, — сказал Грейд совершенно умиротворённым тоном. — Мне с утра сообщили, что подводный корабль прибыл. Я даже побеседовал с мессиром Дильманом, это весьма достойный офицер и моряк. И упомянутый мессир отметил, что не хотел бы тащить тварь во Дворец. Его команда имела с тварями дело, они весьма опасны… да и кто знает, что с ней станет, если этакая мерзость окажется неподалёку от святого храма.

— Дильман нас на борт звал? — восхищённо спросила я.

— Да, — Грейд благодушно улыбнулся. — Я велел служкам доставить мои книги на корабль, милая леди Карла, а милейший мессир Валор принёс туда какие-то рукописи и в настоящий момент беседует с экипажем. И вам недурно было бы собрать всё, что может понадобиться вашей науке. Вот вернётся мессир Ольгер — и сразу пойдём.

— Отлично! — сказала я.

Мне ужасно понравился замысел. Действительно, тащить во Дворец тварь, которая ещё шевелится, — так себе идея.

Я достала саквояж-укладку, который в своё время очень удачно выпросила у жандармских медиков, и начала упаковывать туда наши инструменты для вскрытий, а Грейд наблюдал с интересом. Зато офицеры, которые так и сидели у стеночки, смотрели на меня квадратными глазами, будто я не инструменты пакую, а живых пауков или черепа.

— Вы что, мессиры? — спросила я, когда у меня уже одежда начала дымиться от их взглядов. — Что-то спросить хотите?

— Да нет, — сипло сказал пожилой офицер, глядя на секционный нож у меня в руке. — Нам всё ясно.

Тут сверху загрохотали сапогами — и я поняла, что это не только Ольгер и Норис идут. И в каземат вломилась целая толпа.

И ко мне кинулся мой совёнок Ларс, взъерошенный, с сияющими рубиновыми глазами и в жандармской шинели на его крохотный размерчик. Просто кинулся, как к старшей сестрёнке, — я его поймала в охапку, а он радостно выпалил:

— Леди Карла, а я еду на фронт, перелесцев бить!

— Что?! — поразилась я. — Так, мессиры, кто ребёнку голову ерундой забил?

— Ларс! — укоризненно выдал Норис, качая головой, и взглянул на меня виновато.

— Ну да, — вздохнул Ларс. — Простите, леди Карла. Не бить перелесцев, а сопровождать мессира вампира. Как некромант. Простите, мессир Норис, я… просто…

— Он впечатление хотел произвести, — сказал Ольгер нежно и растрепал белоснежную чёлку Ларса.

— Ларс, — сказала я, — не надо со мной так шутить. Я же от страха умру, я же девочка, а ты меня пугаешь.

Он обнял меня за талию и прижался щекой — и я его обняла. Странное было ощущение… не просто резонанса некромантского, хотя в резонанс мы немедленно вошли, а…