— Похоже, — кивнула я.

— Мне кажется, — сказал Валор, — что это существо сложнее, чем жрун… предпочту всё же название «летун». Потому что, судя по акульей пасти на брюхе, это существо — тоже жрун. У конкретно этого желудок пуст, но это случайность, полагаю. Ему просто не повезло.

— Почему сложнее? — спросила я.

— Его изменяли с помощью каких-то особых обрядов, — сказал Валор. — Граф, вы не могли бы оттянуть его ребро? Вот, вот она, пластинка. С ней всё в порядке, мы видим знакомые знаки: «Огнь из ада — в этот труп — из этого трупа — во имя смерти — в живое, ради моей воли, силы и славы»… О! Нет. Не совсем знакомые. Здесь другие обращения, иными словами, внутри твари очевидно находился демон иной породы.

— У этого есть голова, — заметил Ольгер. — Даже с глазами. Но пасть тоже на брюхе, интересно…

— Смотри, — сказала я, сдирая с черепа жёсткую, как наждак, кожу, — у него череп без нижней челюсти вообще. И это так и задумывалось, а не травма: он, как и летун, в брюхо жрал.

— Может, это как-то связано со строением тела демона, который туда вселяется? — задумчиво проговорил Валор, разглядывая пластину. — В конце концов, никто из нас не видел этой адской мелочи. Если мы с кем и общались, то с серьёзными сущностями, имеющими в нашем мире и облик, и некое… право голоса, что ли. А это мелкое отродье не выходит на зов, оно обитает в каких-то мутных адских закоулках, если так можно выразиться… Может, у них и нет голов? А жрут они, если они что-то там жрут, впрямь в брюхо?

— Хм, — кашлянул наставник Грейд.

Мы все повернулись к нему.

— Гелиарн Златолесский писал, — сказал Грейд, поднимая палец, — что низшие из тварей, обитающих в безднах огненных, не имеют очей смотреть, ушей слушать, но внемлют непостижимо.

— Интересно, откуда он знал, — сказала я. — Он что, их видел?

— Хм, — Грейд приподнял брови, и уши у него от этого шевельнулись. — Его посещали видения. Он вёл своеобразную научную работу.

— Да?! — радостно поразился Ольгер. — А формулы там были?

— Какие формулы? — удивился Грейд.

— Алхимические, — пояснил Ольгер. — Эликсиров для видений. Для научной работы.

Я попыталась не хихикнуть — но прыснула. Случайно.

— Разве так можно, фи! — воскликнула Виллемина. — Это наверняка был итог медитаций и молитв при святой аскезе!

Но у неё в голосе я тоже услышала явственную улыбку.

Грейд вздохнул:

— Прости им, ибо не ведают, что творят, Господи! Ох, только надеюсь, что глупые шуточки помогают вашей работе, тяжёлой и мерзкой. Соберитесь всё же, дети мои, дослушайте. Гелиарна впрямь посещали видения, но не только ими он руководствовался в выводах. Он долгие годы собирал и записывал рассказы свидетелей о бесноватых, одержимых и прочих людях, которым не повезло иметь дело с адом. Рассказов набралось на изрядный том — и, сопоставляя описания, мы можем сделать определённые выводы. К примеру — о том, что адская мерзость, по-видимому, не может вселиться в живое тело, не изуродованное должным образом по демонскому подобию.

Мне показалось, что Ольгера это развитие мысли разочаровало, зато оно воодушевило меня: я доверяю рассказам свидетелей больше, чем всякого рода видениям, вызванным эликсирами.

— Интересно, — пронзительно чирикнул тритон. — Но как их убить? Как пишут в книгах? Что вы увидели? Вы поняли?

— Я могу представить себе только одно средство, годное для уничтожения этих тварей на расстоянии, — сказал Валор. — Огнестрельное оружие. Оно неплохо работает против летунов, и против… скажем, плавунов — тоже будет вполне эффективно. Калибр покрупнее. Целиться вот сюда, в грудину, примерно на ладонь ниже горла: здесь крепится пластина с заговором.

— А никаких знаков от них нет? — спросил Ольгер.

— Я таких знаков не знаю, — сказала я. — Защитные розочки работают против существ из Сумерек и с Межи. Есть очень злые чертежи, годные, чтобы удержать элементалей — драконов или вот тритонов, наверное. Но эта тварь — она же плотская. Не стихийная и не сумеречная. Демон — внутри обычного тела.

— Да, — сказал Валор. — Мне тоже не встречались знаки, способные защитить от такого, хоть за последние дни я прочёл немало редких и ценных книг. Конструкция твари хитроумная, она именно на то и рассчитана, чтобы скрыть демона плотью от любых воздействий Дара.

— Но не Святого Слова, — сказал Грейд и поднял палец. — Бороться с силами ада — дело Святого Ордена, не ваше. Если вы выяснили всё, что смогли, рассматривая это мёртвое тело, то, быть может, стоит перейти к живому?

— Относительно живому, наставник, — сказала я. — Всё-таки демон движет труп.

— Так, значит, к относительно живому, дитя моё, — сказал Грейд. — Я попробую изгнать демона из этой несчастной плоти.

Добрые фарфоровые моряки, которые издали с любопытством за нами наблюдали, помогли Валору и Ольгеру запихать мерзкие останки плавуна в брезентовый мешок, достали воды ведром на верёвке и смыли ошмётки в море. И сразу стало легче дышать.

И пока мы договаривались с Грейдом, как будем очищать и отпевать то, что останется после изгнания, чтобы на туше не осталось ни капельки ада, они же, моряки, притащили на канате вдоль борта, не вынимая из воды, сеть, в которой сидел условно живой плавун…

Кажется, он уже заранее был в ярости, потому что вода вокруг него впрямь кипела, поднималась пузырями — и от неё шёл пар. А плавун хватался за сеть когтистыми лапами, и тряс её, и тыкался в неё зубастым брюхом, кажется, порываясь грызть, — только ему было не захватить тросы зубами. Глаза плавуна, громадные, выкаченные и бессмысленные, без век, по-моему, не видели особенно или видели только в воде, как глаза рыбы.