— Да. Я так испугалась! — Мари ютилась в объятиях своего брата, приходя в себя. — Идем скорее.

Едва дети покинули хижину, как эльфы, оседлав лошадей, рванули по их следам. Собаки, сильные и выносливые, принялись вынюхивать каждый запах, зарываясь в сырую землю носами. Их шерсть слегка блестела от влаги, а дыхание было частым и напряженным. Лапы легко скользили по земле, точно настроенные на погоню, каждое их движение выдавало охотничий азарт и готовность настигнуть добычу.

Один из псов резко залаял, вскинув голову и насторожив уши, его взгляд немедленно обратился в сторону дома. Там, где в воздухе явственно витал запах крови и лежало бездыханное тело. Щелкнув челюстями, она напряглась, ожидая подтверждения от своих хозяев.

Всадники резко натянули поводья, когда собаки застыли. Один из мужчин быстро спрыгнул с лошади и подбежал к одной из собак трусцой, его сапоги глухо стучали по сырой почве. Собаки затаились, а мужчина, приблизившись, внимательно всматривался в ту сторону, куда указывали их острые, настороженные уши.

— Что там, Берта? — негромко поинтересовался один из темных эльфов, поглаживая собаку по голове. Пес тихо зарычал, его уши нервно подергивались, указывая в сторону хижины.

Эльф нахмурился, прислушиваясь к инстинктам животного, и затем громко позвал остальных:

— Эй, ребята! Идите сюда, — его голос прозвучал тверже, и он, крепче удерживая ошейник, осторожно двинулся вперед, стараясь не издавать лишних звуков. Дождавшись, пока остальные присоединились, эльф медленно, стараясь не поддаваться тревоге, толкнул дверь и вошел внутрь хижины.

Когда остальные приблизились, он молча кивнул в сторону двери. Эльф первым осторожно ступил в дом, слегка приподняв ладонь, чтобы приказать остальным следовать за ним. В полумраке хижины его взгляд тут же наткнулся на распростертое на полу тело. Лицо эльфа мгновенно побледнело, и он, не в силах отвести взгляд, машинально шепнул:

— О, черт…

Над телом уже летали мухи, а несколько слизняков с интересом изучали новую поверхность для жизни и пищи. Лужа крови на полу еще не успела высохнуть, делая деревянное покрытие еще более скользким и влажным.

— Тело еще не остыло. Скорее всего, прошло меньше часа, — заметил он, осматривая покойного.

— Думаешь, это сделали дети? — удивленно спросил старший эльф, зашедший следом. В его голосе не было страха или отвращения — он привык к подобным зрелищам за годы службы.

— Практически уверен, — ответил тот. Он достал платок и осторожно извлек нож из раны на шее толстяка. На рукояти столового ножа виднелась аристократическая гравировка. — Вряд ли кто-то из других аристократов смог бы убить отшельника таким ножом, — добавил он.

Мужчина передал нож, завернутый в платок, старшему товарищу. Тот аккуратно завернул его в кожаный лоскут, чтобы принести своему господину в качестве доказательства.

— Только дети могли забыть убрать улики, — заметил первый, пнув толстяка в бок и переворачивая его, чтобы рассмотреть лицо. Два застывших в безумии глаза с желто-бурыми пятнами смотрели в потолок. Из раны, нанесенной ножом, все еще вытекала кровь.

— Запиши все в деталях. Его нужно будет опознать, хотя вряд ли этот бедолага был семейным человеком, — велел старший эльф. — Если никто не объявится, оставим его тут.

Юный помощник нервно появился в проходе, с трудом удерживая блокнот в дрожащих руках. Пытаясь записывать все увиденное, он чувствовал, как к горлу подступает неприятная тошнота. Это был его первый рабочий день, и сцена перед ним была настолько отвратительной, что ему стало не по себе. Его длинные уши слегка опустились, словно отражая всю брезгливость.

— Следы борьбы, — добавил первый, поднимаясь. Его взгляд упал на пятно черной крови на стене. — Это кровь демона. Ее ни с чем не спутать.

Все знали, что кровь демона обладала особыми свойствами: едва покидая тело хозяина, она мгновенно чернела. Этот мрачный признак сопровождал демонов с момента их падения, навеки закрепляя за ними клеймо изгнанников и тех, кого отвергли Небеса.

— Будем ловить, как зверей. Приготовьте сети и выдвигаемся. С этим разберемся позже, — сказал старший эльф, бросая первую попавшуюся тряпку на лицо мертвого лекаря. Он махнул рукой товарищам и вышел. — Спускайте собак. Дети далеко не ушли.

— Скорее, иначе они нас нагонят! — Мари судорожно потянула брата за руку. Она то и дело оглядывалась назад, чувствуя приближение угрозы. Они ушли не так далеко, как планировали, и каждая секунда промедления становилась критичной. Нортон, несмотря на всю свою волю, еле передвигался. Его травмированное тело предавало его: шаткие шаги, ветка, заменяющая трость, и голова, плывущая в тумане. Каждое движение давалось с трудом, а внутри все кипело от ненависти к самому себе. Он проклинал свою слабость и страх, боясь, что подведет не только себя, но и свою сестру.